[deep space 9]

Название: Обнаруженный Доктором образец
Автор:  Мегана
Бета: Кристал.
Размер: миди, 5368 слов
Пейринг/Персонажи: Бригадир Летбридж-Стюарт, Одо, Третий Доктор, сержант Бентон
Категория: джен, G
Жанр: кроссовер, флафф, юмор, АУ
Краткое содержание: представим, что Одо нашли не баджорские ученые, а научный консультант ЮНИТ

В то, что это был очередной глобальный проект Доктора, Бригадир Летбридж-Стюарт поверил сразу. Во всяком случае, только научному консультанту могло прийти в голову разводить в банке бурую плесень. Да еще и инопланетную. И, если верить невероятным заявлениям Доктора, еще и мужского пола.
— Вы не понимаете, Бригадир! — с гордостью отца воскликнул штатный гений ЮНИТ и от полноты чувств протер банку кружевным рукавом. — Я просканировал его всем доступным мне инструментарием: он не просто живой — он разумный!
— Тем хуже, Доктор, — не скрывая скепсиса, вздохнул Бригадир и покачал головой. В его личной классификации инопланетных угроз разумные создания стояли на пару ступеней выше просто живых — и лишь на одну ниже докторовских одноклассников, венчавших список. — Надеюсь, когда это... нечто решит захватить Землю, оно хотя бы будет придерживаться графика: у нас в следующем месяце комиссия.
— Это грязные инсинуации, Летбридж-Стюарт! — Доктор возмущенно упер руки в бока. — У вас нет совершенно никаких оснований для подобных подозрений!
— Далеки, — сухо парировал Летбридж-Стюарт, — силурианцы, ожившие манекены. И та милая сторожевая марсианская многоножка, которую вы приручили полгода назад.
Ученый смущенно потер шею, но так просто сдаваться не спешил:
— Это совсем другое дело! Одо так же высокоразвит, как вы!
— Одо? — не мигая переспросил Бригадир.
То, что его только что сравнили с плесенью, он предпочел оставить без внимания.
— Да, его так зовут. — Доктор развернул банку так, чтобы можно было прочесть наклеенную сбоку надпись. Довольно лаконичную, надо сказать: на бумажке кто-то черным фломастером намалевал три большие буквы с точками: О, Д и О. — Коль скоро именно я обнаружил его на территории ЮНИТ, — кстати, ваши солдаты собирались вылить его в канализацию, какое варварство! — то счел возможным сам дать ему имя. «Обнаруженный Доктором образец», сокращенно Одо.
— Гм, — встопорщив усы, сказал Бригадир. — Гм.
Несмотря на все заверения Доктора, в чудеса он не верил. Неведомая гадость могла оказаться какой угодно: плодовитой, плотоядной, токсичной, ненасытной, но вряд ли разумной. Однако наличие имени странным образом ее одушевляло. Конечно, можно было бы приказать Бентону под шумок вынести банку на помойку... Но Летбридж-Стюарт слишком хорошо знал своих подчиненных: выливать в раковину кого-то по имени Одо у сержанта никогда не поднялась бы рука. Да и у него самого тоже.
— Что ж, хорошо, — признал он наконец, — пусть сидит в вашей банке, Доктор. Но если он помешает нам сдать квартальную отчетность или попытается подружиться с Мастером — пеняйте на себя.
— Позвольте! Что зазорного в том, чтобы дружить с Одо?! — уязвленно насупился Доктор.
— Ничего, — с порога обернулся Бригадир. — Между ним и Мастером я тоже выберу Одо.
Дней через десять, когда все в ЮНИТ уже более-менее привыкли к тому, что их научный консультант повсюду таскает банку с коричневой вязкой жижей и знакомит ее с людьми, лаборатория взлетела на воздух. Увы, списать происшествие на случайность не удалось, и, как бы Летбридж-Стюарт ни желал обратного, навесить его на обитателя банки — тоже. Одо вел себя смирно, не скандалил о нехватке финансирования и наружу не выползал, как и положено порядочной плесени. А металлический корпус в заклепках, погребенный под обваленной стеной, не оставил сомнений в том, кем были захватчики.
— Далеки, — с отвращением констатировал Доктор, как ледокол прокладывая среди обломков путь к дверям своей будки. — Использовали какой-то усиленный артронно-глюонный луч. Счастье еще, что Одо отразил большую часть энергии, а то им действительно удалось бы разрушить мою ТАРДИС!
— Что? — отвлекся от мрачных мыслей Бригадир. Сумма статьи «форс-мажор» давно не помещалась в отчетную графу, и он всерьез раздумывал, можно ли провести взрыв лаборатории по бумагам как «капитальный ремонт». — Кстати, Доктор, в самом деле: а где ваш питомец?
— О, вы не поверите, Бригадир! — с живостью откликнулся ученый. — Только представьте: излучатели далеков спровоцировали его клеточные энзимы на создание более стабильных и долговременных связей, иными словами, повлияли на его способность поддерживать фиксированную форму! Смотрите сами!
Бригадир оглянулся в поисках злополучной банки, но обнаружил только странный цилиндр рыже-бурого цвета — прямо на бланке отчета. Вернее, на том, что от него осталось.
— Видите?! Видите?! — Доктор сиял, как рождественская елка. — Он принял форму банки, в которой сидел!
— Вижу. Но лучше, чтобы этого не видел генерал Симмондс из Женевы. Как думаете, Доктор, что он скажет, когда узнает, что научный консультант ЮНИТ на рабочем месте лепит куличики из глины?
— Куличики?! — Доктор поджал губы и одарил Летбридж-Стюарта испепеляющим взглядом. — Да будет вам известно, что это пластичная морфогенная матрица, способная менять все основные физические параметры! Разумеется, — поспешно поправился он, — это пока недоказанная экстраполяция, однако я уверен, что мы натолкнулись на механизм, который позволит Одо в кратчайшие сроки...
— Доктор, — устало прервал Летбридж-Стюарт, — чего вы хотите от меня?
Его научный консультант вытащил из-под стола уже не банку, но целое ведро и бережно плюхнул в него цилиндр, который немедля растекся разводами по стенкам — и сделал это, как показалось Бригадиру, даже с каким-то облегчением. Но, разумеется, ему только показалось.
— Дело в том, что Одо негде жить.
— Он ведь уже живет у вас в банке. То есть в ведре.
— Да, но я не об этом. Лаборатория разрушена, и на ее восстановление уйдет никак не меньше недели. А слишком нервная обстановка небезопасна для растущего организма. Разбитая банка это подтверждает.
Бригадир открыл было рот, чтобы поспорить, но потом вспомнил, что к Доктору за работой и впрямь лучше не приближаться, и принял аргумент.
— То есть вы не хотите держать ведро здесь. Тогда уберите его в вашу будку.
Предложение казалось беспроигрышным, но Доктор почему-то уперся:
— Летбридж-Стюарт, это абсолютно исключено! Никто не знает, как на Одо повлияют близость столь мощного источника артронной энергии и нестабильность многомерного ядра ТАРДИС! А я буду занят починкой оборудования и, боюсь, не смогу в должной мере уделить Одо внимание.
— Вы не хотите с ним возиться, — перевел Бригадир.
— Нет, я вовсе...
— Полно, Доктор, вы не первый родитель, который слишком занят на работе. Но почему вы выбрали на роль сиделки меня? Почему не мисс Грант?
— Потому что, — с достоинством начал Доктор и замолк.
Бригадир еще немного подождал из вежливости и, поняв, что продолжения не будет, кивнул.
— Я так и думал, что вы не хотите доверять потенциально опасную субстанцию помощнице. Ну что ж, раз того требует безопасность Земли, я готов некоторое время понаблюдать за вашим Одо. Но не больше недели!
— Пока не закончим ремонт, — быстро вставил Доктор и с торжественным видом вручил Бригадиру ведро.
Так Летбридж-Стюарт оказался в своем кабинете на втором этаже — с полным бурой плесени ведром на руках. Вопрос, куда бы его приткнуть, стоял остро: в аскетичном офисе подобная деталь интерьера сразу бросалась в глаза. Поколебавшись, Бригадир остановил было свой выбор на корзине для бумаг, но потом вспомнил, с каким аппетитом пресловутая марсианская многоножка лопала его черновики, и передумал. В итоге ведро заняло приличествующее ему место на подоконнике. При наличии очень бурной фантазии его можно было даже принять за цветочный горшок.
Заскочивший с докладом сержант Бентон посмотрел на начальство почти с сочувствием.
— Почти ничего и не заметно, сэр, честное слово.
— Идите, Бентон, — с тяжким вздохом отмахнулся Летбридж-Стюарт, — идите и скажите личному составу, чтобы в ближайшие дней десять сюда не заходили. Подробности узнаете у Доктора.
— Понял, сэр. — Сержант попятился к двери и, неуверенно помявшись, предложил: — Может, вы почитаете ему что-нибудь? Доктор же говорит, что Одо обучаемый. Вдруг, когда он станет умнее, эволюционирует во что-то… более приглядное, и тара для переноски ему уже не понадобится?
Бригадир подошел к подоконнику и задумчиво заглянул в ведро. Рыже-бурая гадость безмолвствовала и не проявляла никакого рвения к учебе. Впрочем, она же и не протестовала. А репетицию доклада для комиссии никто не отменял.
— Гм, ну ладно, — хмыкнул в усы Летбридж-Стюарт, прошествовал к столу и рывком раскрыл папку, едва не оторвав при этом завязки. — Итак, «уважаемая комиссия, позвольте представить вам подробный отчет об отмеченных за последний календарный год научных феноменах на территории Британского Содружества. Начать позвольте с деятельности известного международного преступника, также известного как Мастер…».
Как всегда, работа закипела, стоило приступить к ней как следует. И, когда спустя два часа Бентон тихонечко принес ему чай, Бригадир уже разошелся не на шутку.
— Как видите, — вдохновенно сообщил он ведру, которое избрал своим молчаливым слушателем, — здесь налицо прямое нарушение пункта 3 седьмого параграфа статьи 25 Женевских Соглашений о недопустимости использования биологических материалов, имеющих внеземное происхождение, в военных целях. А следовательно, действия Мастера по заражению штаб-квартиры ЮНИТ так называемым «вирусом правды» могут быть квалифицированы как террористический акт. Также не стоит упускать из виду и то обстоятельство, что применение этого вируса едва не привело к разглашению государственных тайн, что напрямую противоречит статье 14 означенных Соглашений и добавляет к общему сроку тюремного заключения Мастера еще пятнадцать лет.
— Пятнадцать лет за то, что вы назвали генерала Симмондса старым ослом? — уточнил Бентон. — Сурово, сэр.
— Не мешайте, сержант, — отмахнулся Бригадир и пролистнул еще пару страниц доклада. — Так вот, о чем я?.. Гм! Проклятье, Бентон, вы меня сбили! А я, между прочим, всего лишь следовал вашему совету!
— Когда я предлагал научить Одо чему-нибудь, сэр, я имел в виду какую-нибудь песню или стихотворение.
— Зато теперь он будет юристом, — отрубил Летбридж-Стюарт, все еще злясь на подчиненного. — Или следователем! А от ваших песен или стихотворения какая польза, а, Бентон?
Вечно невозмутимый сержант только пожал плечами.
— Я не настаиваю, сэр. А для службы в ЮНИТ все равно не требуется высшее образование, — сообщил он и, споро подхватив поднос, ретировался.
Бригадир взял кружку с чаем и с грустью отсалютовал ею ведру.
— Полить тебя, что ли? — задумчиво пробормотал он, разглядывая плесень, по поверхности которой при этих словах пошла странная рябь. — Хотя Доктор вроде бы говорит, что влага тебе не нужна, он проверял… Гм! Будь прокляты и далеки, и вся эта комиссия! Да и я тоже хорош: разговариваю с ведром каких-то помоев! И все без толку…
Если бы желеобразная масса в самом деле была разумной, она бы высунула из ведра какую-нибудь ложноножку и сочувственно похлопала Бригадира по плечу. Но, увы, она всего лишь задрожала и без всякого предупреждения превратилась в цилиндр.
Толку от этого обретенного умения, как на следующий день выяснил Летбридж-Стюарт, действительно было немного. Цилиндр оставался цилиндром до самого вечера, так что Бригадир с облегчением приспособил его как пресс-папье и задвинул ведро под стол. А утром обнаружил на своих документах растекшуюся липкую лужу, которую пришлось при помощи карандаша и тряпки перегонять обратно. К счастью, следов не осталось, а то пришлось бы долго объяснять командованию, кто пролил чай на секретные файлы или откуда в ЮНИТ такой запас сургуча. Но чувствовал себя Бригадир от всех этих манипуляций прескверно: словно тыкал носом напрудившего в ботинки щенка. Во всяком случае, вид у проштрафившейся плесени был такой же сконфуженный: хотя ведро стояло идеально ровно, она сползла на одну сторону, словно старалась держаться от хмурого Летбридж-Стюарта подальше.
Так или иначе, долго сердиться на столь сознательного питомца у Бригадира не вышло, и он, недоверчиво хмыкнув, взялся вновь репетировать доклад. Ведро слушало с прежним вниманием и как губка впитывало каждую новую статью Женевских Соглашений. Ну, во всяком случае, не возмущалось.
Известие о том, что далеки вновь применили свои новые излучатели, на сей раз в городе, застало Летбридж-Стюарта врасплох. Он едва не расплескал чай и выронил карандаш, которым одновременно делал пометки в отчете. Карандаш укатился куда-то под стол: судя по стуку, то ли к металлическим ножкам, то ли еще куда — но доставать его времени уже не было, и Бригадир поспешил на выезд.
Вернувшись к вечеру и вспомнив о потере, он опустился на четвереньки и обнаружил, что, во-первых, кто-то уронил или перевернул ведро, а во-вторых, ожидаемой склизкой лужи на полу не было. Словно она просочилась сквозь доски пола на первый этаж.
— Бентон! — зычно позвал Летбридж-Стюарт и в попытке вылезти ударился затылком о крышку стола.
В этой позе, потирающим пострадавшую голову, его и обнаружил сержант.
— Что-то потеряли, сэр? — участливо осведомился он. — Вы только скажите, наш взвод мигом отыщет!
Бригадир представил себе последствия и ужаснулся.
— Да, — объявил он, — потерял. Из моего ведра куда-то делась плесень. В смысле, Одо. Его случайно никто не видел? Кажется, это вы ведь оставались в карауле?..
— Нет, сэр, — вытянувшись по струнке, отрапортовал Бентон. — Мимо меня ни одна плесень не проползала, сэр!
— Куда же он делся… — с досадой вздохнул Бригадир. — Давайте так, Бентон: мы оба понимаем, что Доктор скоро вылезет из своей лаборатории и очень расстроится, узнав, что Одо исчез. Так что вы ему пока ничего не скажете.
— А если он сам захочет проверить?
— Отвлечете его чем-нибудь. Кстати, говорят, недалеко от нашего оружейного склада заметили Мастера.
— Так точно, сэр, — серьезно кивнул Бентон. — Может, мне тогда действительно пригласить к нам Мастера, сэр? Для пущей убедительности. Много времени не займет, он недавно прислал Доктору пропитанную ядом открытку — там на обороте был адрес отправителя.
— Нет-нет, пока не надо, — быстро сказал Летбридж-Стюарт и, покуда у деятельного сержанта не возникло еще какой-нибудь светлой идеи, поспешил его отпустить.
А заодно наткнулся взглядом на пропавший карандаш. Вернее, два карандаша. Абсолютно одинаковых, по-уставному зеленых и остро заточенных. Лежавших под одной и той же ножкой стула. Да они даже на ощупь не отличались друг от друга, и только это убедило Бригадира, что у него не двоится в глазах.
Впрочем, рисовать можно было лишь одним из них, второй только царапал грифелем бумагу и не оставлял следов. А потом и вовсе куда-то запропастился, пока Бригадир бегал за точилкой. Летбридж-Стюарт сперва опешил, но потом решил, что в жизни повидал куда более странные вещи, нежели исчезающий карандаш, и выбросил происшествие из головы. Тем более, что Одо так и не нашелся, и Бентону стоило немалых усилий держать энтузиазм Доктора подальше от кабинета начальства.
Следующие дня три прошли для Бригадира под знаком сюрпризов. Точнее, выражаясь фольклорно, «то густо, то пусто». Впору было даже заподозрить козни Мастера: а чем еще объяснить, что, оставив на столе любимую кружку с чаем, Бригадир потом нашел две? Чай отдали на экспертизу Доктору, который полдня искал следы яда, а под конец отчитал Летбридж-Стюарта за мнительность.
— А что со второй кружкой? — выдержав напор докторовского темперамента, поинтересовался Бригадир.
Ученый сперва нахмурился и наверняка заготовил еще одну тираду, однако осекся на полуслове и очень внимательно посмотрел на собеседника.
— Вы хорошо спите по ночам, Бригадир?
Спал Летбридж-Стюарт отвратительно, вернее, в последние сутки — совсем никак. Ночевать пришлось на работе, при свете четырех стенных лампочек. Наверное, не было ничего удивительного в том, что к утру он увидел пять — причем так ясно и четко, что пришлось протереть глаза и сходить умыться. Впрочем, в отличие от кружки, лишняя лампочка не исчезла. Летбридж-Стюарт даже вопреки собственному обещанию привел в кабинет Доктора — к счастью, тот слишком спешил и в пустое ведро, задвинутое поближе к шкафу, заглядывать не стал.
— Как долго вы намерены отвлекать меня по пустякам, Бригадир? — резко спросил он.
— Доктор, я уверен, что еще вчера на этой стене было четыре лампочки.
— А по-моему, пять, — отмахнулся Доктор.
— Четыре, — вежливо, но твердо возразил Бригадир.
— И что, кто-то ночью проник к вам в кабинет и установил недостающую? Пять!
— Четыре, и я провел ночь, сидя на этом самом стуле.
Выражение лица Доктора сделалось снисходительным.
— Поверьте мне, старина, их было пять, и это так же верно, как то, что моя ТАРДИС может перемещаться во времени.
— Их — было — четыре, — с каменным лицом отчеканил Бригадир, — и если вы сейчас предложите мне выспаться, я вас уволю и возьму консультантом Мастера!
Как он и рассчитывал, Доктор лишь презрительно фыркнул и вылетел из кабинета не попрощавшись.
Бригадир перевел взгляд на стену и устало прикрыл глаза: ламп снова было четыре. Но звать научного консультанта обратно, чтобы убедиться в отсутствии галлюцинаций, он не решился. Вдруг он на самом деле постепенно сходил с ума и пребывал то в реальности, то в плену грез?
А может, это пропажа Одо на него так подействовала. Казалось невероятным, но всего лишь за пару дней Летбридж-Стюарт прикипел душой к обитателю ведра. Ну, не настолько, чтобы завести такого питомца дома, например, но, по крайней мере, Одо не орал на крыше, не пачкал ковер и даже обнаружил зачатки совести. А еще кормить его было необязательно.
В любом случае, Бригадир уже готов был заочно диагностировать у себя какую-нибудь венерианскую амнезию. Пока в пятницу с утра не явился на работу и не обнаружил в офисе… себя.
Нарциссизмом Бригадир никогда не страдал и объяснять второе пришествие шизофренией тоже не собирался. Поэтому он сделал единственное, что вообще было возможно в данной ситуации: плотно закрыл за собой дверь и, стараясь не вспугнуть двойника, приблизился.
Бригадир-номер-два сидел на стуле с таким видом, словно только пять минут назад осознал, что у него есть ноги. Всего несколько сантиметров отделяло его от неприятного падения на пол — или на стол, по которому он с интересом шарил руками и взглядом. Правда, наметанным глазом отметил Летбридж-Стюарт, каждую вещь он потом ставил с небывалой педантичностью — точно на то же самое место, где брал. И мундир на нем сидел, пожалуй, даже еще лучше, чем на оригинале. Удивляло другое: черты лица были ужасно расплывчатыми, словно кто-то писал с Летбридж-Стюарта портрет, затем окатил холст ведром воды, а потом по образу слепил восковую фигуру.
Увлекшись рассматриванием шариковой ручки, двойник не сразу заметил, что за ним наблюдают. А затем поднял глаза и, выронив ручку на стол, весь подобрался. В лице его не было испуга, но не требовалось быть телепатом, чтобы понять: незнакомец решил сбежать. По лицу и рукам прошла странная зыбь, как по глади озера, и зрелище настолько сбило Бригадира с мысли, что он опять ляпнул не то, что хотел.
— Вам нельзя носить эти погоны.
Двойник, кажется, тоже слегка опешил. Волна в последний раз прокатилась от плеч до кончиков пальцев и утихла.
— Что вы хотите сказать? — спросил он хрипловато, но, без сомнения, членораздельно.
— Я говорю, это форма бригадира вооруженных сил Великобритании. — Летбридж-Стюарт для наглядности указал на звездочки и похлопал себя по нагрудным знакам отличия. — Ее нужно заслужить.
Двойник понимающе и очень знакомо хмыкнул. По форме скользнула уже знакомая рябь — и погоны очистились в мгновение ока.
— Так лучше?
— Определенно, — согласился Бригадир, которому еще было немного не по себе от вида собственного искаженного отражения. А еще он ощущал себя довольно глупо… по целому ряду причин. Главным образом, потому что внезапно понял главное: — Вы, вероятно, Одо?
Двойник совершенно по-птичьи склонил голову набок.
— Одо? Это… мое имя?
— Да. Одо — Доктор назвал вас так. Это сокращение, по первым буквам.
— И… — двойник задумался, подбирая слова. — Что оно значит?
— Ну… э-э… — замялся Бригадир, — особенно дорогой… э-э… гость.
Во взгляде Одо вспыхнула ирония. И, кажется, излагать свои мысли ему становилось всё легче.
— Вы уверены, что все буквы в точности соответствуют словам?
— Гм, — только и ответил Бригадир. — Гм-гм.
Не говорить же бедняге, что последнюю неделю он расшифровывал акроним исключительно как «очередной дурацкий опыт»? Да и «образец» звучало немногим вежливее.
Но лучшей защитой было нападение.
— Так это вы создавали путаницу у меня в кабинете? Все эти дополнительные кружки, карандаши и лампы, которых раньше не было?
— Я… изучал свою природу, — осторожно заметил Одо и бережно, точно сделанную из хрусталя, взвесил на ладони шариковую ручку. — Я обнаружил в себе способность копировать другие объекты и… что, вы говорили, делает ваша лаборатория?.. экспериментировал.
— То есть, — не без удивления подытожил Бригадир, — вы слушали все, что я вам читал. Раз знаете про лабораторию.
— Должен сказать, это было… познавательно, — наклонил голову Одо, с прежним интересом разглядывая ручку. — Особенно ваше Женевское Соглашение — такое четкое, упорядоченное…
— Вам нравится? — недоверчиво уточнил Летбридж-Стюарт.
Впервые на своем веку он встречал кого-то, кто по доброй воле, а не под прицелом компрессора материи восторгался сводом законов. Что ж, признаться, это было немного… трогательно. Особенно если вспомнить, что тот же Доктор своим экземпляром уложений ЮНИТ подпирал шаткую ножку стула.
— Да. Я чувствую, что мой народ тяготеет к порядку. — Одо снова повернулся к Бригадиру. — Что? Что-то не так? Вы снова так странно на меня смотрите.
— Не знаю, насколько корректно будет просить вас выбрать другую внешность, — признался тот. — Коль скоро вы так легко умеете ее менять.
На этот раз Одо молчал долго.
— Это потому, что я не слишком аккуратно скопировал ваше лицо? — спросил он наконец.
Бригадиру показалось, что вопрос прозвучал довольно сухо. Даже чересчур сухо и уязвленно для неразумной бурой плесени из жестяного ведра.
— Ни в коем разе, — успокоил двойника Летбридж-Стюарт. — Просто в этой организации уже есть начальник, может возникнуть путаница… Кроме того, — добавил он в порыве откровенности, — у меня чувство, что я разговариваю с зеркалом.
— С… зеркалом?
Бригадир огляделся в поисках чего-нибудь светоотражающего, не нашел и находчиво ткнул пальцем в начищенную до блеска пуговицу. Одо наклонился ближе, разглядывая свое крошечное отражение, затем поднял глаза и скептически изогнул брови. Похоже, запоздало сообразил Летбридж-Стюарт, он решил, что глава ЮНИТ сравнил его с собственным мундиром.
Однако и тут житель ведра проявил недюжинный такт, не став комментировать умственные способности людей, как не преминул бы тот же Доктор. Вместо этого Одо отступил на шаг, и лицо его разгладилось. Усы исчезли, как и фуражка, буквально на глазах превратившаяся в зачесанные назад волосы. Бригадир поймал себя на мысли, что подобная приверженность уставу нравится ему не меньше, чем трогательно оттопыренные уши, которые наверняка оценила бы мисс Грант, и хмыкнул.
Одо хмыкнул в ответ и снова наклонился к бригадирским пуговицам — полюбоваться на результат.
— Что ж, — прочистив горло, неловко сказал Летбридж-Стюарт, — полагаю, нам нужно показать вас…
В этот самый миг истошно зазвонил телефон. Бригадир уставился на него, как на шипящую ядовитую змею: так громко трезвонить могли только из Женевы. Или, того хуже, из дома.
Разумеется, он оказался прав.
— Алистер, — требовательно заявила линия напористым — и хорошо слышным, как в громкоговорителе, — голосом Дорис, — ты так быстро сбежал на работу, что я не успела напомнить. Ты не забыл, что сегодня вечером мы едем к моим родителям в Глазго?
Взгляд Летбридж-Стюарта заполошно метнулся к настольному календарю и поник. Но, к его чести, рвущийся наружу стон удалось сдержать — и не только потому, что Одо с любопытством прислушивался.
— Конечно, не забыл, родная, — искусство мило ворковать со стиснутыми зубами Летбридж-Стюарт освоил еще во время первого брака и с тех пор только оттачивал. — Но ты же знаешь: у нас на носу комиссия, а я еще не закончил с отчетами… Может быть, ты все-таки поедешь без меня?
Трубка засопела с таким возмущением, что невысказанное «НЕТ!» буквально повисло в воздухе.
— Алистер Гордон Летбридж-Стюарт, — со сдержанным достоинством наконец ответили ему, — тебя предупредили об этой поездке за три месяца, как того требует твой идиотский регламент! Так что если ты не поедешь в Глазго, то, я, конечно, поеду туда одна. Но с полным вагоном вещей и билетом в один конец. Выбирай!
Бригадир устало плюхнулся на край стола, прямо на недописанный отчет, и сгорбился, закрыв лицо руками. Грохот брошенной на рычаг трубки словно эхом отдавался у него в ушах. Хуже этой ситуации невозможно было ничего придумать: Бригадир успел привыкнуть, что в его личную жизнь постоянно лезли то далеки, то Мастер, но тем хотя бы можно было с чистой совестью указать на дверь. А вот делить будущую жену с комиссией еще не приходилось.
Возможно, если бы не недавний взрыв в лаборатории, ему бы даже удалось уговорить Доктора. Но, увы, тот ясно дал понять, что в нынешних обстоятельствах из-под обломков не вылезет даже ради Одо…
Одо! Бригадир коршуном метнулся к нему и сцапал за руки, напрочь позабыв, что те в любой миг могут расклеиться в вязкое желе. В конце концов, раз надежда умирает последней, почему бы в этот раз ей не скончаться в жестяном ведре?
— Одо, вы должны мне помочь!
— В чем именно? — тот слегка отодвинулся, явно сбитый с толку напором.
— Вы должны снова превратиться в меня.
Одо озадаченно нахмурил лоб.
— Но вы же сказали, что вам это неприятно.
— В обычных обстоятельствах, но сейчас ситуация чрезвычайная. — Бригадир напряг память. — Основной протокол безопасности, параграф 18: в случае крайней необходимости старший офицер может передать все свои полномочия нижестоящему сотруднику ЮНИТ или иному лицу…
— С одобрения генштаба в Женеве, — закончил педантичный Одо, и Бригадир с досады заскрипел зубами. — Либо при объявлении военного положения. Я изучил ваши правила, и там нет ни единого пункта, который позволил бы мне сейчас вас заменить.
— Но капитан Йейтс на задании, а вы знаете устав лучше любого офицера.
— Однако, — с суховатой усмешкой заметил Одо, — я не офицер. И даже не солдат.
— Гм! — обрадовался Летбридж-Стюарт. — Это как раз поправимо.
Он выхватил у Одо из пальцев ручку и принялся быстро строчить на первом попавшемся бланке — кажется, поверх приказа о повышении, но Бригадир был свято убежден, что сержант Бентон не обидится. В конце концов, в ЮНИТ служили не ради орденов и званий, и сложившиеся годами традиции стоило соблюдать.
— Ну вот! — объявил Летбридж-Стюарт через пару минут. — Извольте приступить к службе, констебль Одо!
— Констебль? — осторожно, словно пробуя новое слово на вкус, повторил тот.
— Вакансии есть только в отделении местной полиции, — строго сказал Бригадир. — Однако властью, данной мне королевой и Женевским Соглашением, я приписал вас к ЮНИТ, так что бегать за пропавшими собаками вы не будете.
Одо медленно кивнул. Кажется, разрешение Ее Величества звучало для него вполне веско. А уж вкупе с Женевским Соглашением, про которое Бригадир, если честно, слегка приврал, — и подавно.
— Итак, ваше первое задание, констебль, — раздуваясь от гордости за понятливого подчиненного, сказал Летбридж-Стюарт, — заменять меня на посту главы ЮНИТ до моего возвращения из, гм, нештатной боевой ситуации. Отчеты для командования в папке, от вас потребуется только зачитать их на брифинге. В остальном во всем полагайтесь на сержанта Бентона и не вступайте в конфликты с Доктором. Чем больше свободы действий вы ему предоставите, тем лучше… только, ради всего святого, не сообщайте ему, что я так говорил.
— Не скажу, — покладисто согласился Одо. — Однако, несмотря на первичное сходство, Бригадир, мы с вами все же визуально отличаемся. А моя временная должность, боюсь, не предполагает сидения в кабинете. Как вы планируете обойти этот момент?
— Как хорошо, — обрадованно потирая руки, заявил Бригадир, — что вы спросили!..
Спрашивать действительно стоило. Конечная метаморфоза имела эффект разорвавшейся бомбы: громкий и поистине ошеломительный.
— Старина, вы в самом деле не хотите, чтобы я сварил вам какую-нибудь особую мазь? — отвлекшись от паяльника, озабоченно спросил Доктор. — Например, с венерианской ромашкой из моих запасов — конечно, лучше бы из свежей, но даже в порошковом виде она намного действеннее ваших доисторических методов.
— Бедный наш Бригадир! Совершенно себя не жалеет! — украдкой смахнула наворачивающиеся слезы мисс Грант и потребовала от солдат ходить мимо офиса начальства исключительно на цыпочках.
— А меня в детстве покусали пчелы на пасеке бабушки, — ставя на край стола поднос с дымящимся чаем, невпопад поведал сержант Бентон. — Я тогда тоже долго боялся на улицу выйти, и бабушка утешала меня медовыми ирисками… Вот, я вам тут немного отсыпал, сэр.
— Спасибо, Бентон! — растроганно прохрипел Бригадир, закутанный в толстый шарф поверх марлевой повязки.
Он выпил уже пять кружек кипятка и обливался потом, но сносил все невзгоды стойко: в конце концов, приучить сотрудников видеть его на работе исключительно при полном параде было проще, чем объяснять, почему на следующей неделе фуражку начальник сможет снять только вместе с головой. Счастье еще, что никто не предложил ему вызвать врача, так как капитан Салливан улетел вместе с Майком Йейтсом еще во вторник, а гражданские соваться в штаб-квартиру «нечистых вооруженных сил» откровенно побаивались. Так что Бригадир только объяснил Одо, в какое окошко лучше выкидывать таблетки, и на том успокоился.
— Ну, — напоследок сказал он восставшему из ведра заместителю, — если не будете укладываться в свои шестнадцать — или сколько вам там нужно? — часов, просто закройте дверь и повесьте табличку «Идти работать, не беспокоиться». Найдете ее в ящике рядом с табличкой «Идет работа, не беспокоить» — смотрите, не перепутайте, у них разный смысл.
— Какой же? — в голосе Одо угадывалось удивление, но шарф и маска мешали в этом убедиться.
— Доктор считает, что только он тут работает, поэтому вторая его не остановит, — хмыкнув, сказал Летбридж-Стюарт и юркнул за дверь.
Уже сидя в такси до вокзала, он вспомнил о том, что не успел толком рассказать Одо о своих основных обязанностях, но махнул рукой. В конце концов, плесень ему досталась неожиданно обучаемая и ответственная — разберется.
Плесень не подвела — это он понял сразу, едва спустя девять долгих дней выпрыгнул из кэба у ворот штаб-квартиры. Караул стоял навытяжку, как при параде, хотя обыкновенно клевал носом, спал или, сидя на травке, перекидывался в картишки. Завидев бодрого, несмотря на неделю общения с будущей тещей, начальника, они как по команде вытаращили глаза и захлебнулись приветственным «Здравия желаю!».
— Докладываю, что за время дежурства произошло три случая попыток несанкционированного проникновения! Сэр!
— Целых три случая? — приподнял брови Бригадир и, вспомнив о конспирации, деланно закашлялся.
— Да, сэр! За сегодняшнее утро на территорию базы пытались проникнуть трижды, сэр! Через подкоп, через забор… и еще сержант Бентон — через стратегическую дыру в этом заборе!
Ого, уважительно подумал Бригадир и милостиво кивнул.
— Вольно, капрал. Вы отлично справились. Да, и если произойдет еще что-то в этом роде, сразу же сообщайте мне.
— Так точно!.. Кстати, — караульный слегка замялся и ненавязчиво, но твердо преградил Бригадиру путь, — у вас есть пропуск на территорию, сэр?
— Пропуск? — удивленно моргнул Летбридж-Стюарт и хлопнул себя по карманам. — Вроде где-то был… Возможно, я оставил его на рабочем столе.
— В таком случае, я, к сожалению, не смогу вас пропустить. Нужен ваш пропуск с печатью и фотографией.
— Подождите, но вы же знаете меня в лицо, капрал, — попытался воззвать к благоразумию Летбридж-Стюарт.
Караульный смущенно пожал плечами.
— Вы сами говорили, сэр, что этого недостаточно. Что какой-нибудь злоумышленник может притвориться вами и, скопировав вашу внешность, беспрепятственно войти.
— Гм, — сказал Бригадир с подозрением. — Гм-гм.
Вертолет прибыл всего через десять минут. Пилот, в отличие от капрала, требовать удостоверений не стал, чем обнаружил незаделанную дыру в безопасности, но сейчас Летбридж-Стюарт был этому даже рад. Иначе ему и впрямь пришлось бы организовывать подкоп — с поправкой на то, что в семь утра приказывать копать было почти некому.
— Доброе утро, сэр, — вежливо поприветствовал Бентон — единственная столь же ранняя пташка в офисе.
Позевывая, он сортировал почту в специальные лотки, которые, как помнил Бригадир, обычно служили мусорками. Ну, то есть не совсем «обычно» — просто их никогда не успевали расчистить от обломков после очередных нападений. Но, видимо, руководящая ложноножка Одо дотянулась и сюда. Особенно Бригадиру понравились наклейки: «Подписки», «Из Женевы», «Обращения граждан», «От Масте...».
— Что?! — моргнув, перечитал Бригадир. — От какого еще Мастера?!
— От того самого, сэр, — без удивления сказал Бентон и, наскоро проглядев оставшиеся конверты, бросил в лоток всю пачку. — С тех пор, как ему, согласно пункту 2.15 статьи 52 Женевских Соглашений, приказано обо всех своих хитрых планах и жалобах сообщать в письменном виде, он без устали строчит свои депеши.
— И, — задумчиво пошевелил усами Летбридж-Стюарт, — на что же он жалуется?
— Когда как, — пожал плечами сержант. — Вчера, например, на то, что вы за целую неделю так и не выпили свой чай со стрихнином. И пирожки с цианидом тоже почему-то не съели. А сегодня, вероятно, на то, что Доктор накануне обезвредил все улучшенные пушки далеков, которые Мастер им выдал… Как и обещал, сэр, я сообщу, если будет что-то действительно важное.
— Например, сибирская язва, — мрачно сострил Бригадир.
— Мы утилизировали все пять конвертов еще три дня назад, сэр. И я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, он не склонен повторяться.
— Летбридж-Стюарт! — с воплем выскочил из лаборатории Доктор. — Ну наконец-то! А то я вас пол-утра дозваться не могу: все своей глупой табличкой работать посылаете.
— Ночные вахты, кроме дежурств, у нас не приветствуются, — хмуро парировал Летбридж-Стюарт.
— Три раза я к вам заходил после полуночи и в выходные— и вы были на рабочем месте. Кстати, — Доктор заботливо встопорщил рюши, — рад видеть вас в добром здравии. Я уже начал беспокоиться, что вы подцепили аллергию на Одо.
— Кстати, — невинно вставил Бригадир, — как он там?
— Научился выползать из ведра! — восторженно всплеснул руками Доктор. — Представляете?!
— Охотно верю, — пробормотал Летбридж-Стюарт и вдруг спохватился: — Надеюсь, вы не хвастались его успехами перед пятничной комиссией? Они, мягко говоря, не поймут вашего интереса.
— Комиссия была слишком поражена далеками, — меланхолично сказал Бентон, — чтобы обращать внимание на что-то еще.
— Поражена… далеками, — глубокомысленно повторил Бригадир.
— Да, ваш проект бесплатного электрогенератора пришелся им весьма по вкусу, — фыркнул Доктор.
— Мой… проект.
— Вы устроились работать эхом, старина? Конечно, ваш! Я уже говорил вам, что, несмотря на то, что клетку Фарадея и конденсаторы устанавливал я, идейно заслуга полностью ваша. Чужие лавры мне не нужны.
— Гм-м, — мрачно протянул Бригадир, — интересно, и что еще я успел придумать за эту неделю?..
Строго говоря, этот вопрос он собирался адресовать Одо, но того в кабинете не обнаружилось. Жестяное ведро под столом пустовало, на стене горело четыре треклятых лампочки, и даже канцелярия была воткнута в пластикового «ежа» — каждый предмет строго в одном экземпляре.
Бригадир побарабанил пальцами по отчету, к которому до отъезда едва притронулся и который теперь щеголял пятью десятками исписанных убористым почерком страниц, и вздохнул. Почему-то ему было тоскливо. Даже еще более тоскливо, чем с тестем — за совместным просмотром крикета по телевизору.
— Он улетел, но обещал вернуться, — раздался за спиной спокойный голос. — Сказал, что кое-где еще много работы.
Летбридж-Стюарт едва не подпрыгнул от неожиданности.
— Давно вы знаете, Бентон? — вымолвил он, оглядев невозмутимого сержанта с головы до ног. — Он вам сказал?
— Нет, сэр. — Бентон аккуратно поставил поднос с чашкой и блюдцем на стол и обернулся. — Не волнуйтесь, остальные не в курсе. Даже Доктор был слишком занят, чтобы заметить нестыковки. Я сам догадался.
— И как же? — усмехнулся Летбридж-Стюарт. — По пирожкам или… — он сделал неопределенный жест, словно наматывал шарф.
— Не в обиду вам будь сказано, сэр, но настоящий Бригадир Летбридж-Стюарт все же никогда не отправил бы далеков на принудительные работы. Даже в целях экономии электричества.
Бригадир и дальше буравил бы сообразительного сержанта взглядом, но телефон вдруг издал громкую трель.
— Бригадир Летбридж-Стюарт у аппарата.
— Летбридж-Стюарт! — заорали с того конца провода благим матом, с головой выдававшим генерала Симмондса из Женевы. — Что вы себе позволяете?! Почему я возвращаюсь на работу после выходных, а охрана смеет требовать у меня какой-то там пропуск и ссылается на ваше распоряжение?! Я вас разжалую! Я вас…
— Пункт 2.15 статьи 52, генерал. Все ваши претензии — в письменном виде, — твердым несгибаемым тоном оборвал Бригадир и, не удержавшись, суховато хмыкнул: — Адрес вы знаете.

@темы: Кроссоверы, С Фэндомной Битвы, DIARY ONLY, Фанфики