Ты заходи, если что. (с)
Название: Прощание
Автор: kira-nerys
Перевод: Fly in blue
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, POV
Герои: Зиял, Дукат
Объем: 1202 слова
Спойлер: Sacrifice of Angels (6 сезон)
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/1005/1/Farewell
Дисклеймер: персонажи принадлежат правообладателям
читать дальшеДукат бежал по Променаду, разыскивая дочь. Сердце колотилось в груди. Все кончено. Внутри себя он понимал это. Дамар попытался его увести, и он едва не прибил своего помощника. Сначала он должен отыскать свою дочь. Как только он отыщет Зиял и заставит ее уйти с ним – обратно на Кардассию – все вернется на круги своя.
Все будет в порядке. Эти слова безостановочно продолжали крутиться в его голове. Конечно, его беспокоила потеря Альфа-квадранта, конечно, он не хотел снова потерять Терок Нор, но пока Зиял в безопасности, все будет прекрасно. Он не осознавал, что думает об одном и том же. Все его мысли были о дочери. Где она?
Зиял училась жить с чувством вины. Оно всегда было с ней – в большей или меньшей степени.
Когда она была ребенком, чувство вины давало о себе знать всякий раз, когда кто-нибудь напоминал ей, какой ужасной ошибкой она была. Люди на станции бывали довольно жестокими; нелегко быть полукровкой. Она не часто думала об этом. Родители относились к ней так, словно она была самым замечательным из того, что когда-либо случалось с ними, но она знала, что они волнуются за нее.
Когда отец решил отослать ее вместе с матерью на Лисепию, она думала, что он отсылает их, потому что стыдится ее. Чувство вины снова дало о себе знать. Мать заметила это и попыталась его рассеять.
- Твой отец очень сильно любит тебя, Зиял, ты должна всегда помнить об этом. Он просто считает, что так будет лучше для нас, - сказала мать. Ее голос звучал очень искренне, и Зиял поверила ей – на время.
Но, хотя это были последние слова Напрем перед ее смертью на Дозарии, через какое-то время они уже не приносили Зиял большого утешения. Очутившись в лагере бринов для пленных, вынужденная жить среди баджорцев, кардассианцев и бринов, она почувствовала, что ее жизнь ничего не стоит. Баджорцы ненавидели ее за кардиссанскую внешность, а кардассианцы не могли простить баджорские складки на носу. Брины ненавидели их всех. Ей так и не удалось прижиться, и это заставило ее сомневаться в словах Непрем. Да и не сомневалась ли мать сама в этом также?
С каждым ушедшим годом уверенность в отцовской любви развеивалась все больше, пока почти совсем не исчезла. Грубые слова и такое же отношение к ней, вызванные всего лишь ее происхождением, заставили ее сомневаться, что отец мог по-настоящему любить ее. Как он мог? Она была не достойна его любви. Она начала верить, что он отослал ее и мать - только чтобы избавиться от них, и чувство вины окрепло.
Временами она беспокоилась о нем. Что если он был убит? Возможно, он хотел прибыть за ней, но погиб во время атаки на Терок Нор или в результате покушения участниками Сопротивления. Иногда мелькали проблески надежды. Надежды, уверявшей, что рано или поздно он прибудет, но, по мере того как проходили годы, надежда эта давала о себе знать все реже и реже.
Когда он отыскал ее, показалось, что чувство было правильным. Он действительно любил ее. Он волновался за нее. Затем он поднял винтовку и навел на нее. Многие заключенные говорили ей, что так и будет, и она подумала, что он вполне может убить ее.
А потом она увидела любовь в его глазах и смогла, наконец, забыть про боль, потому что, независимо от того, кем или чем она была, он любил ее. К несчастью, то, что он оставил ее в живых, привело к тому, что чувство вины заявило о себе во весь голос и осталось навсегда. Из-за нее его разжаловали. Из-за нее он потерял настоящую семью.
Может быть, это частично стало причиной того, что она так и не смогла найти с ним общий язык? Не имело значения, как сильно она любила его, она так и не смогла понять мотивов его поступков, его преданности Кардассии и государству. Жизнь в лагере для военнопленных научила ее реальным ценностям жизни. Она выучила главный урок жизни, что на первом месте любовь и семья. Гордость, долг и власть не так уж важны. Единственное, чего она желала – научить этому отца…
Зиял шла по коридорам «Дип Спейс-9», разыскивая Дуката. Она знала, что все кончено. И она хотела попрощаться.
Он потребует, чтобы она ушла с ним. Он попросит ее вернуться на Кардассию… Острая боль слишком знакомой вины напомнила о себе. Зиял попыталась подавить ее. Она не может уйти с ним. Она знала это, но была не рада тому, что ей придется заставить его признать это.
Впервые она ощущала, каково это, когда предаешь кого-то, и вина, которую она чувствовала сейчас, сильно отличалась от той, которую она всегда носила в себе. На этот раз ей придется сказать ему, что сыграла не последнюю роль в его поражении. Придется сказать ему, что она выбрала сторону Киры, а не его. Это унизит отца. Это неправильно. Но она предпочла ценности Киры.
Зиял было жаль, что отец не видит, что Кира была лучшим, что у него было жизни. Если бы только он мог увидеть правоту Бэйджора и Федерации, и то, что Кардассия нуждается в изменениях. Если бы только он мог понять…
Он никогда не простит меня, подумала она, и вина выросла еще больше.
И тут внезапно он оказался перед ней. В его глазах была паника, какой она прежде никогда не видела, но, конечно, он бы не признался в этом даже ей.
- Ох, Зиял. Вот ты где. Я искал тебя! – горячо произнес он.
- Отец!
Они обнялись.
- Идем. Поспеши! – сказал Дукат, даже не спрашивая дочь, чего она хочет.
Зиял не двинулась с места.
- Я не пойду с тобой, - ответила она.
Сердце Зиял колотилось. Снова она бросила ему вызов, и слова предательства легко слетали с ее уст. Выражение удивления на его лице от потрясения сменилось недоверием. Зиял ждала в ответ проявление ненависти, но не дождалась.
Вместо этого она почувствовала обжигающее ощущение в животе и тяжело осела на пол.
- Зиял! О, нет, Зиял!
Голос отца доносился как бы издалека. Все что она могла расслышать - его мольбы.
- Прости меня, Зиял. Я тебя прощаю… пожалуйста, прости меня. Я не смогу жить, если ты ненавидишь меня…
Она не сводила глаз с него и видела его глубокую печаль.
Не печалься, отец, думала она. Я люблю тебя и прощаю. Вина, которую она чувствовала всю жизнь, развеялась, когда она увидела в его глазах истинные чувства. Он любил ее, она никогда не должна была сомневаться в этом. Он любил ее сильно.
Прощай отец. Живи счастливо… было последней мыслью Зиял перед тем, как ее не стало.
Дукат укачивал тело на руках. Он полусидел на полу, но его разум был далеко. Он мог думать только о том, что все потерял.
Напрем умерла. Жена развелась с ним и забрала детей. Альфа-квадрант снова принадлежал Федерации, и «Терок Нор» был потерян. Он отправится в федеративную тюрьму и будет осужден как военный преступник.
Все это больше не имело никакого значения. Важным было только то, что Зиял умерла. Как он мог надеяться, что у такой прекрасной девочки будет насыщенная и счастливая жизнь. Ей не следовало рождаться. Вся ее жизнь была чередой разочарований. Не его, не ее матери, не Киры, а самой Зиял. Он не мог думать о том, на что походила ее жизнь. Он затолкал эту мысль подальше, в самые дальние уголки своего разума. Ее шанс на счастье ушел навсегда.
Им пришлось отрывать Дуката от мертвого тела его дочери, и те, кто видел его глаза в тот момент, подумали, что в них не осталось никакой жизни. Часть его умерла вместе с дочерью, и он полностью отгородился от всего.
Автор: kira-nerys
Перевод: Fly in blue
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, POV
Герои: Зиял, Дукат
Объем: 1202 слова
Спойлер: Sacrifice of Angels (6 сезон)
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/1005/1/Farewell
Дисклеймер: персонажи принадлежат правообладателям
читать дальшеДукат бежал по Променаду, разыскивая дочь. Сердце колотилось в груди. Все кончено. Внутри себя он понимал это. Дамар попытался его увести, и он едва не прибил своего помощника. Сначала он должен отыскать свою дочь. Как только он отыщет Зиял и заставит ее уйти с ним – обратно на Кардассию – все вернется на круги своя.
Все будет в порядке. Эти слова безостановочно продолжали крутиться в его голове. Конечно, его беспокоила потеря Альфа-квадранта, конечно, он не хотел снова потерять Терок Нор, но пока Зиял в безопасности, все будет прекрасно. Он не осознавал, что думает об одном и том же. Все его мысли были о дочери. Где она?
Зиял училась жить с чувством вины. Оно всегда было с ней – в большей или меньшей степени.
Когда она была ребенком, чувство вины давало о себе знать всякий раз, когда кто-нибудь напоминал ей, какой ужасной ошибкой она была. Люди на станции бывали довольно жестокими; нелегко быть полукровкой. Она не часто думала об этом. Родители относились к ней так, словно она была самым замечательным из того, что когда-либо случалось с ними, но она знала, что они волнуются за нее.
Когда отец решил отослать ее вместе с матерью на Лисепию, она думала, что он отсылает их, потому что стыдится ее. Чувство вины снова дало о себе знать. Мать заметила это и попыталась его рассеять.
- Твой отец очень сильно любит тебя, Зиял, ты должна всегда помнить об этом. Он просто считает, что так будет лучше для нас, - сказала мать. Ее голос звучал очень искренне, и Зиял поверила ей – на время.
Но, хотя это были последние слова Напрем перед ее смертью на Дозарии, через какое-то время они уже не приносили Зиял большого утешения. Очутившись в лагере бринов для пленных, вынужденная жить среди баджорцев, кардассианцев и бринов, она почувствовала, что ее жизнь ничего не стоит. Баджорцы ненавидели ее за кардиссанскую внешность, а кардассианцы не могли простить баджорские складки на носу. Брины ненавидели их всех. Ей так и не удалось прижиться, и это заставило ее сомневаться в словах Непрем. Да и не сомневалась ли мать сама в этом также?
С каждым ушедшим годом уверенность в отцовской любви развеивалась все больше, пока почти совсем не исчезла. Грубые слова и такое же отношение к ней, вызванные всего лишь ее происхождением, заставили ее сомневаться, что отец мог по-настоящему любить ее. Как он мог? Она была не достойна его любви. Она начала верить, что он отослал ее и мать - только чтобы избавиться от них, и чувство вины окрепло.
Временами она беспокоилась о нем. Что если он был убит? Возможно, он хотел прибыть за ней, но погиб во время атаки на Терок Нор или в результате покушения участниками Сопротивления. Иногда мелькали проблески надежды. Надежды, уверявшей, что рано или поздно он прибудет, но, по мере того как проходили годы, надежда эта давала о себе знать все реже и реже.
Когда он отыскал ее, показалось, что чувство было правильным. Он действительно любил ее. Он волновался за нее. Затем он поднял винтовку и навел на нее. Многие заключенные говорили ей, что так и будет, и она подумала, что он вполне может убить ее.
А потом она увидела любовь в его глазах и смогла, наконец, забыть про боль, потому что, независимо от того, кем или чем она была, он любил ее. К несчастью, то, что он оставил ее в живых, привело к тому, что чувство вины заявило о себе во весь голос и осталось навсегда. Из-за нее его разжаловали. Из-за нее он потерял настоящую семью.
Может быть, это частично стало причиной того, что она так и не смогла найти с ним общий язык? Не имело значения, как сильно она любила его, она так и не смогла понять мотивов его поступков, его преданности Кардассии и государству. Жизнь в лагере для военнопленных научила ее реальным ценностям жизни. Она выучила главный урок жизни, что на первом месте любовь и семья. Гордость, долг и власть не так уж важны. Единственное, чего она желала – научить этому отца…
Зиял шла по коридорам «Дип Спейс-9», разыскивая Дуката. Она знала, что все кончено. И она хотела попрощаться.
Он потребует, чтобы она ушла с ним. Он попросит ее вернуться на Кардассию… Острая боль слишком знакомой вины напомнила о себе. Зиял попыталась подавить ее. Она не может уйти с ним. Она знала это, но была не рада тому, что ей придется заставить его признать это.
Впервые она ощущала, каково это, когда предаешь кого-то, и вина, которую она чувствовала сейчас, сильно отличалась от той, которую она всегда носила в себе. На этот раз ей придется сказать ему, что сыграла не последнюю роль в его поражении. Придется сказать ему, что она выбрала сторону Киры, а не его. Это унизит отца. Это неправильно. Но она предпочла ценности Киры.
Зиял было жаль, что отец не видит, что Кира была лучшим, что у него было жизни. Если бы только он мог увидеть правоту Бэйджора и Федерации, и то, что Кардассия нуждается в изменениях. Если бы только он мог понять…
Он никогда не простит меня, подумала она, и вина выросла еще больше.
И тут внезапно он оказался перед ней. В его глазах была паника, какой она прежде никогда не видела, но, конечно, он бы не признался в этом даже ей.
- Ох, Зиял. Вот ты где. Я искал тебя! – горячо произнес он.
- Отец!
Они обнялись.
- Идем. Поспеши! – сказал Дукат, даже не спрашивая дочь, чего она хочет.
Зиял не двинулась с места.
- Я не пойду с тобой, - ответила она.
Сердце Зиял колотилось. Снова она бросила ему вызов, и слова предательства легко слетали с ее уст. Выражение удивления на его лице от потрясения сменилось недоверием. Зиял ждала в ответ проявление ненависти, но не дождалась.
Вместо этого она почувствовала обжигающее ощущение в животе и тяжело осела на пол.
- Зиял! О, нет, Зиял!
Голос отца доносился как бы издалека. Все что она могла расслышать - его мольбы.
- Прости меня, Зиял. Я тебя прощаю… пожалуйста, прости меня. Я не смогу жить, если ты ненавидишь меня…
Она не сводила глаз с него и видела его глубокую печаль.
Не печалься, отец, думала она. Я люблю тебя и прощаю. Вина, которую она чувствовала всю жизнь, развеялась, когда она увидела в его глазах истинные чувства. Он любил ее, она никогда не должна была сомневаться в этом. Он любил ее сильно.
Прощай отец. Живи счастливо… было последней мыслью Зиял перед тем, как ее не стало.
Дукат укачивал тело на руках. Он полусидел на полу, но его разум был далеко. Он мог думать только о том, что все потерял.
Напрем умерла. Жена развелась с ним и забрала детей. Альфа-квадрант снова принадлежал Федерации, и «Терок Нор» был потерян. Он отправится в федеративную тюрьму и будет осужден как военный преступник.
Все это больше не имело никакого значения. Важным было только то, что Зиял умерла. Как он мог надеяться, что у такой прекрасной девочки будет насыщенная и счастливая жизнь. Ей не следовало рождаться. Вся ее жизнь была чередой разочарований. Не его, не ее матери, не Киры, а самой Зиял. Он не мог думать о том, на что походила ее жизнь. Он затолкал эту мысль подальше, в самые дальние уголки своего разума. Ее шанс на счастье ушел навсегда.
Им пришлось отрывать Дуката от мертвого тела его дочери, и те, кто видел его глаза в тот момент, подумали, что в них не осталось никакой жизни. Часть его умерла вместе с дочерью, и он полностью отгородился от всего.
-
-
04.03.2010 в 00:09-
-
04.03.2010 в 05:57А мне кажется, что вполне могли. Зиял могла об этом отцу не рассказывать, чтобы его не расстраивать. У нее был сильный характер. Она не из тех кто жалуется.