Ты заходи, если что. (с)
Название: Надлом
Фандом: Star Trek (DS-9)
Автор: Altariel
Перевод: plain flier aka Oldhorta
Бета: Найотри
Рейтинг: PG-13
Герои: Гарак, Дукат
Жанр: драма
Объем: 5828 слов
Оригинал: www.fanfiction.net/s/775140/1/Shell_Shock
Саммари: Гарак и Дукат на совместной миссии. Действие происходит до событий сериала.
Дисклеймер: персонажи принадлежат правообладателям
читать дальшеПравила требовали, чтобы вновь прибывшему устроили экскурсию по кораблю, так что двое мужчин шли по главному коридору грузового судна «Пелоса». Беседа носила формальный характер, чисто номинально соответствуя мероприятию. Один из мужчин говорил сквозь стиснутые зубы, другой слушал отчет о состоянии корабля в ледяном молчании.
За ними следовали члены экипажа, хорошо знавшие о личной вражде, существующей между их капитаном и пассажиром. Предвкушение ссоры, которая, как они надеялись, должна была вспыхнуть, сдерживалось только присутствием среди них помощника вновь прибывшего. Нужно следить за каждым своим шагом, когда имеешь дело с Орденом.
Сделав паузу в конце краткого рассуждения о тоннажной вместимости корабля, глинн Дукат искоса взглянул на другого мужчину с плохо скрытым презрением. Он не мог поверить, что это ничтожество стало галом в двадцать девять лет. По табелю рангов Ордена, разумеется, но это приводило его в бешенство. Дукат был годом старше и все еще ожидал труднодостижимого продвижения по службе.
Он помнил пассажира еще по школе – тонким, женоподобным, болтливым мальчиком. Посмотрите на него теперь: его черный костюм красиво пошит, его прическа безупречна и он все еще юно выглядит. И Дукат обязан повиноваться приказам этого извращенца.
Но не поведение гостя бесило капитана. Проблема заключалась не в традиционной антипатии между армией и Обсидиановым Орденом, а была следствием того, что этот человек совершил, вот уже восемнадцать месяцев назад, с его любимым отцом… Дукат тяжело сглотнул. Семья все еще оправлялась от последствий позора. Неудивительно, что продвижения по службе не предвиделось.
Что касается Гарака, то он был утомлен до крайности. Он ощущал плохо скрытую ненависть Дуката, – как ее было не ощутить? – но всё не мог собраться с силами сразиться с нею, предпочитая пока что верить, что страх перед Орденом не даст Дукату выйти за рамки дозволенного. Новое назначение последовало почти сразу за изнурительным заданием на Бэйджоре. Гарак только что закончил следить за допросом пяти ячеек сопротивления, захваченных шесть недель назад. Почти против шестидесяти баджорцев было выдвинуто обвинение, каждый из них нуждался в его личном внимании, по крайней мере, на начальном этапе допроса, перед передачей их подчиненным. На протяжении трех недель он лично допросил пятнадцать человек, и все это время жил за счет сока рокассы, стимуляторов – и ничего другого. Он желал только одного – выспаться.
По крайней мере, это задание было достаточно простым: обмен оружия на информацию, но полет до точки рандеву занимал удручающе много времени; их путь пролегал далеко за пределы кардассианской территории. И у него не было никакого желания тесниться на одном корабле с почти непокорным и очевидно обиженным глинном дольше, чем того требовала необходимость. На данном этапе карьеры ненависть и ожесточение перенесших тяжелую потерю родственников больше не были в новинку для Гарака; они наскучили ему.
Они добрались до жилых помещений и остановились возле каюты Гарака.
- Благодарю вас, глинн Дукат, - пробормотал гал. – Думаю, я попрощаюсь с вами теперь.
Он кивнул своему помощнику.
- Толек, не присоединишься ко мне на несколько минут?
Два агента зашли внутрь, двери каюты закрылись перед лицом Дуката. Ухмыляясь, он повернулся к своей команде.
- Что ж, мы не хотим мешать и дальше, не так ли? – рассмеялся он.
- Я думал, что он хотя бы ненадолго посетит мостик, сэр, - указал один из его людей.
Дукат пожал плечами.
- Ну, вы знаете Орден. При всех их претензиях, не думаю, что они способны выдерживать тяготы военной жизни.
Агенты Обсидианового Ордена редко общаются друг с другом (с военными - тем более), и, конечно же, не якшаются со своими подчинёнными.
Войдя в столовую, Гарак кивнул Толеку, но сел за другой стол. Пятеро из экипажа Дуката болтали, смеялись за другим столом. Их голоса смолкли, как только они заметили присутствие Гарака.
Гарак расположил поднос с едой перед собой и вытащил пачку документов. Обеды в одиночестве на протяжении одиннадцати лет в Ордене предоставляли ему время для чтения. И груда бумаг всегда заставляет вас выглядеть хорошо осведомленным и проинформированным. Это помогает поддерживать репутацию Ордена как всеведущего, поскольку любые наблюдатели могут подумать, что он читает о них.
Но Гарак редко читал отчеты во время еды. Он обнаружил еще в начале своей карьеры, что просмотр записей допроса влиял на его аппетит. Такой вид литературы лучше прочитывать первым делом утром, когда ум неспособен на что-либо другое, кроме как механически пробежаться по тексту, отмечая существенные моменты, но особо не задумываясь над деталями. Так чем же заполнял он все это время, вкушая всю эту пищу? Все было очень просто. Гарак теперь был хорошо подкован. Он открыл последнюю папку, выбрал собрание сочинений писателей землян, известных как «военные поэты», и принялся читать.
Казалось, из сраженья я сбежал
По длинному унылому туннелю, давно проложенному
Сквозь гранит, во времена сражения титанов… (1)
Пасмурное утро, дождь, моросящий на неогороженные поля. Серая база, восемь функциональных пластиковых зданий, быстро выросших, быстро разобранных. Вереница пасмурных баджорских лиц, потеющих от ужаса, занимающих со страхом шеренгу. Одно лицо бросается в глаза - маленького тринадцатилетнего мальчика...
Страница расплылась перед его глазами. Гарак моргнул, прочищая зрение.
И жалость та, что на войне, — чистейшая вода…
Было ошибкой читать поэзию землян. Она только вызвала у него раздражение. Разве есть жалость в войне? Война жестока, беспощадна - она награждает победителя, она уничтожает жертвы. Нет никакой жалости в ней. В конце прошлой недели пятьдесят семь бойцов баджорского сопротивления легли в братскую могилу в шестнадцати милях от города Джаланда. Где тогда была жалость?
Мой друг, тобой убитый враг я...
Гарак с презрением захлопнул папку. Враги как друзья, друзья как враги. У него не было времени на этические заблуждения землян. Вместо этого он сосредоточился на еде.
Он почувствовал, что кто-то наклонился над ним. Он поднял взгляд и увидел Дуката. Тот сел напротив него. Гарак подвинул свои папки, освобождая место, прежде чем поднос поставили на них.
- Прочитанное не пришлось по вкусу? - Дукат недоброжелательно глядел на него.
- Что-то вроде того.
- А я считал, что ваши вкусы... эклектичны.
В комнате царила тишина. Голос Дуката был ясно слышен. Члены его экипажа переглядывалась, изумленные его смелостью, взволнованные последствиями.
Гарак только улыбнулся и пожал плечами.
- А что вам известно о вкусе, глинн Дукат?
- Только то, что я слышал, агент Гарак.
Отрицание или неиспользование должного ранга Гарака было буквальным неповиновением. Гарак посмотрел в сторону, собрал папки, встал.
- Вижу, что семья Дукат продолжает следовать по ошибочному пути. Становится все более и более вероятным, что однажды я буду иметь удовольствие увидеться с вами при тех же обстоятельствах, при которых я впервые встретился с вашим отцом.
Одним быстрым резким движением разъяренный Дукат соскочил со стула и отшвырнул стол. На долю секунды показалось, что он собирается вцепиться в горло Гарака, и члены его экипажа повскакивали, чтобы помешать ему. Напав на агента Ордена, Дукат был бы мертв через неделю. Ситуация была критическая. Дукат глубоко вздохнул, сдерживая себя. Это было трудно, Гарак ухмылялся ему, но он стерпел, успокоился и произнес:
- А что вам известно об отцах, сэр?
Он был удивлен тому, какое воздействие оказало это замечание; к его удовольствию, оно заметно задело Гарака словно оскорбление, что, впрочем, было быстро скрыто. Агент вежливо склонил голову.
- Туше, Дукат.
Гарак полностью восстановил самообладание и снова стал вежливым, приторным, улыбающимся.
- Я сомневался, что вы способны хоть к какой-то остроумной беседе. Допрашивать вас будет намного интереснее, чем вашего отца.
Он отметил, что выпад его был слабеньким, и понял, что Дукат вышел из этой перепалки с большим перевесом.
- Возможно, Дукат, - бросил он через плечо, покидая комнату, - когда вы закончите хорохориться перед своими приспешниками, вы последуете за мной за инструкциями по вашей миссии? Я буду ждать вас через час.
Дукат рассмеялся сразу после ухода Гарака. Его команда приблизилась с поздравлениями. Всегда приятно увидеть Орден посрамленным.
Толек покинув комнату, поспешил за шагавшим к своей каюте Гараком. Тот был сердит на себя за то, что позволил Дукату так легко выиграть.
- Сэр?
Гарак, приостановив шаг, обернулся к помощнику.
- Что, Толек?
Толек помолчал, ему фактически нечего было сказать.
- Вам помочь в подготовке к брифингу?
Глаза Гарака опасно вспыхнули.
- Я еще не совсем некомпетентен, Толек.
Молодой человек смутился.
- Я не подразумевал, сэр... Я хотел...
Небольшое поражение Гарака в столовой никак не повредило его репутации в глазах Толека. Никто из тех, кому пришлось повращаться в Ордене, не думал о Гараке иначе как о восходящей звезде, человеке, который, несмотря на свою сравнительную молодость, имел влиятельность, могущество... и внимание Энабрана Тэйна. Работа на Гарака была исключительной честью. Толек попросту был напуган своим начальником.
Гарак поджал губы и посмотрел на Толека с чем-то похожим на симпатию. Нервозность молодого человека оказала чудесный эффект на чувство уверенности в себе у Гарака. Он улыбнулся.
- Простите мою вспышку. Вы совершенно правы. Мы действительно должны подготовиться к инструктажу Дуката. Теперь, когда глинн продемонстрировал такой живой ум, я уверен, что ничего кроме как тщательной подготовки не будет удовлетворительно...
Когда брифинг - непродолжительное и несколько скучное занятие - подошел к концу, Дуката вызвали на мостик. Он ушел с удовольствием. Гарак повернулся к Толеку.
- Не знаю как вы, Толек, но я страстно желаю увидеть, что там такого неотложного, что Дукат предпочел покинуть нашу компанию.
Они направились за ним.
На мостике Дукату сообщили, что "Пелоса" получила сигнал бедствия от кардассианского гражданского лайнера "Коринас". Тот получил серьезные повреждения при взрыве астероида и теперь дрейфовал, потеряв управление. Лайнеру предложили оказать помощь два других кардассианских корабля, но было мало шансов, что они успеют достичь "Коринас" прежде, чем там закончится кислород. "Пелоса" же находилась ближе этих двух кораблей и могла успеть, но "Коринас" все еще находился на расстоянии пятнадцати часов полета.
- Хорошо, чего вы ждете! - прикрикнул Дукат на своего навигатора. - Проложите курс! И дайте им знать, что мы в пути.
- Отмените этот приказ, - резко хлестнул голос. - Глинн Дукат, что вы делаете?
Дукат в ярости развернулся.
- А на что это похоже? Я отвечаю на сигнал бедствия корабля.
Гарак двинулся от дверей на мостик, Толек следовал за ним.
- Я не могу позволить этого.
- Вы не можете позволить этого...!
Гарак с презрением провел рукой по своей одежде.
- Прошу, не брызгайте слюной, - пробурчал он. – Мой пиджак не пострадает, но и вашему достоинству от этого лучше не станет.
Гарак улыбнулся, когда увидел, что кровяное давление Дуката подскочило еще выше.
- Ваш пиджак...? Вы спятили? Этот корабль дрейфует, он в беде. Мы – ближайшее доступное судно и, вероятно, единственное, которое может добраться до них, прежде чем там закончится кислород. Это спасательная миссия...
Гарак оборвал его, и на этот раз его тон был суровым.
- Глинн Дукат, я только что потратил час на инструктаж нашей миссии. Так как, судя по всему, у вас в памяти ничего не отложилось, я объясню еще раз. Вы обязаны через девять часов доставить меня и моего помощника к месту встречи. Если мы отправимся к этому кораблю, то опоздаем почти на сорок часов. Это неприемлемо. Если хотите поиграть в героя, то можете заняться этим, после того как доставите нас. Но пока что этот корабль продолжит полет как планировалось.
На секунду показалось, что Дукат не собирается повиноваться.
Он не сводил с Гарака глаз, ненависть ясно читалась в них.
«Он не посмеет... - подумал Гарак про себя. - Это будет мятеж. Я смогу убить его на месте, и это будет законно».
Дукат отвел взгляд и посмотрел на навигатора.
- Следуйте обычному полетному плану.
Тревожный ропот прокатился по команде.
- Выполняйте! - заорал Дукат.
Бунтарское молчание повисло на мостике, но команда повиновалась. Дукат, снова повернувшись к Гараку, спокойно проговорил:
- Когда вы покинете корабль, я развернусь и отправлюсь к тем людям. Надеюсь, ради вашего же блага, что им хватит кислорода.
Гарак ответил хладнокровным взглядом.
- Меня не волнует, чем вы займетесь, при условии, что вовремя подберете нас. Просто выполняйте свои обязанности, Дукат, а я буду выполнять свои. Это все, что требуется от любого из нас.
- Немного тесновато, не так ли, сэр?
Гарак резко открыл глаза и оглядел пространство, пять футов на семь, которое выглядело еще меньше, потому что было заставлено двенадцатью ящиками взрывчатки, которую они должны были обменять. Он подумал, что чувствовал себя довольно удобно, учитывая некоторые места, в которых ему доводилось прежде отсиживаться, но, тем не менее, разогнул затекшую ногу.
- Думаю, что да, - ответил он.
Гарак взглянул на помощника, припоминая, что у того это было первое боевое задание.
- Мы здесь ненадолго, - произнес он, пытаясь интонацией передать сочувствие.
- Да, два дня, сэр.
- Мне приходилось бывать в худшем положении, - сказал Гарак спокойно. – Как придется и вам, со временем. Относитесь к этому как к отпуску, - добавил он сухо и снова закрыл глаза.
Покой перед встречей был тем, что Гарак любил. Период ничегонеделания, одиночества, когда можно побыть одному; когда нет нужды волноваться, потому что все, что от тебя требуется, – слушать и ждать…
- Сэр, я хотел кое о чем спросить вас.
Гарак незаметно вздохнул. Похоже, на этом задании мира и спокойствия ждать не приходится.
- Спрашивайте, Толек.
- Почему мы не отправились к тому кораблю? Мы прибыли сюда почти на два дня раньше. Мы могли бы легко закончить там и вернуться с запасом в несколько часов перед встречей.
- Очень просто, Толек. Эта сделка кажется довольно легкой: мы имеем нечто, чего они хотят, они имеют нечто, чего хотим мы. Но никогда не следует полагаться на это. У меня нет намерения столкнуться с полчищем торговцев оружием, не имея шанса заранее понаблюдать за местом встречи.
- Но, сэр, два дня это слегка, ну, не чересчур?
Они не обучены как подобает, подумал Гарак. Их не бросают сразу в дело как в воду, позволяя или утонуть, или выплыть. Было трудно поверить, что между ними всего семь лет разницы.
- Последний человек, который сказал мне это, был застрелен двумя флаксианцами, не поленившимися прибыть раньше и подумавшими, почему они должны платить за товары вместо того, чтобы просто забрать их. Это не буйная паранойя, Толек, это необходимая предосторожность.
Он пытался звучать доброжелательно, но было сложно убрать раздражение из тона.
– Дукат заберет нас отсюда после обмена. Бесполезно околачиваться здесь после того, как сделка будет заключена. Это может быть опасно. Что касается времени… - он пожал плечами, – с нами все будет прекрасно.
- Однако, сэр, все те люди…
- Толек, они не наша печаль. Мы не можем позволить себе отвлекаться. Мы должны сосредоточиться на задании и сделать всё необходимое, чтобы завершить его эффективно и результативно. Один лишний день вас не убьет.
Он откинулся назад.
- Не сомневаюсь, Дукат наслаждается, мчась через весь сектор, неся помощь страждущим. При условии, что он вернет судно, меня не заботит, принимает ли он раны каждого выжившего близко к сердцу.
- Кажется, вы не очень ему нравитесь, сэр.
- Родственники людей, которых ты допросил и казнил, не склонны входить в число твоих величайших почитателей, Толек. Или вы ожидаете, что Дукат поздравит меня с хорошо проделанной работой?
Это, казалось, утихомирило Толека на какое-то время. Гарак лежа на спине снова закрыл глаза и начал мечтать о двух неделях будущего отпуска. Он собирался провести их на новой вилле, которую он только что приобрел в провинции Алмат. Даже при условии, что все еще была весна и температура будет около 28°C, провинция была отдаленной и спокойной, он сможет читать, спать и отдыхать…
- Сэр, если можно… есть еще нечто, что я хотел бы спросить у вас.
Гарак снова вздохнул про себя.
«Начинается, – подумал он. – Они никогда не устают спрашивать».
Вслух он сказал:
- Что на этот раз, Толек?
Толек сглотнул, набираясь храбрости.
- Сэр, правда то, что некоторые говорят?
- Это ты о чем, Толек?
- Ну, сэр, то, что говорят о вас и Тэйне.
Уголок рта Гарака слегка дернулся. На это уйдут часы, если так и будет продолжаться.
- И что эти «некоторые», кто бы эти «некоторые» ни были, болтают обо мне и Тэйне, Толек? – его голос сочился сарказмом.
Толеку хватило ума понять свою глупость, заметил Гарак. Возможно, был незначительный шанс, что этот мальчик все-таки доживет до тридцати.
- Ну, сэр… Ну, что он ваш любовник, сэр.
Гарак не ответил. Этот мальчик действительно верил, что сумеет заставить Гарака поделиться с ним сокровенным? Он вытянул руки перед собой, избавляясь от небольшого спазма в мускулах плеч. Толек наблюдал за ним, выжидающе, обеспокоено. Гарак внезапно обвел его взглядом – взглядом, который заставлял ломаться даже более сильных людей, чем Толек. Толек слегка вздрогнул. Гарак благодушно улыбнулся. Толек вздрогнул сильней.
- Могу я дать вам совет, Толек?
Молодой человек молча кивнул.
- Если вы хотите выжить в Ордене, сплетничать о Тейне – плохая идея.
Молодой человек снова кивнул. Он, как загипнотизированный, не отводил взгляда от лица Гарака.
Гарак вытянул руки так далеко, насколько позволяло пространство.
- Здесь, Толек, мы далеко от кардассианской границы. Тут только вы и я. Мы все проверили приборами наблюдения и знаем, что примерно на двадцать миль от нас нет ни одной живой души. И все же Тейн узнает, что мы толковали о нем.
Толек слегка побледнел.
Гарак откинулся назад, спрятав лицо в тени.
- Другой совет, который я могу вам дать, Толек, если вы хотите действительно посплетничать о Тейне, вы должны заниматься этим так, чтобы я об этом не слышал. Вам ясно?
Толек слегка наклонил голову.
Гарак улыбнулся про себя, затем похлопал молодого человека по руке.
- Толек, я голоден. Почему бы нам не вскрыть те полевые пайки и не перекусить?
- Сэр, «Коринас» только что доложил о своем текущем местоположении. Он дрейфовал весь путь с момента последнего выхода на связь. Мы не сможем добраться до него и вернуться за пассажирами вовремя.
Дукат ударил кулаком по другой руке.
- Тупик, - прошипел он.
Он помолчал, раздумывая, затем неожиданно у него на лице возникла улыбка. Он обернулся к своему помощнику.
- Вот что, Метор, мне надоело быть на побегушках у Обсидианового Ордена. Никто другой не сможет добраться до того корабля, и я буду проклят, если пожертвую жизнями ради того убийцы. Сохраняйте наш текущий курс полета.
Метор просиял в ответ.
- С радостью, сэр.
Он собирался уйти, но Дукат схватил его за руку.
- Метор, удалите все записи той передачи из наших журналов. Нет никакой необходимости, чтобы Орден знал все детали, не так ли?
Метор кивнул, затем слегка нахмурился и, так же тихо, спросил:
- Сэр, а вы уверены, что нам стоит заставлять Орден ждать? Гал очень настаивал, чтобы мы вернулись за ними точно в срок…
Дукат откинулся в кресле, сцепив руки, и улыбнулся.
- Я уверен, что с ними ничего не случится.
Глаза Гарака, затрепетав, открылись с несколько бессмысленным взглядом. Царил кромешный мрак. Физические ощущения вернулись раньше, чем способность сознавать, и его немедленной реакцией была паника. Ему было больно, и он не мог двигаться. Он невольно застонал.
«Возьми себя в руки».
Его рассудок вернулся как раз вовремя, удержав от вскрика. Он сделал глубокий, судорожный вздох, который перешел в приступ кашля. У него явно было сломано по меньшей мере одно ребро.
Что, черт возьми, произошло? Инстинктивно Гарак искал какое-нибудь разумное объяснение.
У меня нет ни малейшего представления. Стены обрушились. Прежняя острота ума пока не восстановилась. «Стены просто так не падают!» – завопил внутренний голос. От этого было мало толка. Гарак сглотнул медленно и осторожно. Он сосредоточился на том, чтобы слегка напрячь каждый мускул, пытаясь определить, есть ли какие-либо повреждения.
Он лежал на животе, правой щекой прижимаясь к земле. Обе ноги были чем-то придавлены – возможно, щебнем. Левая рука ощущала сильнейшую боль, скорее всего, она была сломана. Правая рука – он мог ей двигать! Гарак почувствовал вспышку ликования, которая была несоразмерна совершенному открытию. Тем не менее, он с облегчением согнул руку и провел ею вокруг головы, проверяя её. Спина упиралась в камни – он заключил, что над ним для маневра было всего около десяти сантиметров свободного пространства, и немного удивился, почему стены не обрушились на него полностью. Дрожащей рукой он прошелся по лицу, проверяя раны. Где-то возле левого виска он почувствовал нечто липкое. Кровь…
Мир завращался вокруг оси, и снова подступила паника. «Я застрял в темноте, замурован под черт знает каким количеством щебня со сломанной рукой и кровоточащей головой… Я умру…» Его здоровая рука невольно начала царапать землю.
Он заставил себя сделать глубокий судорожный вздох. На этот раз Гарак приготовился к боли в районе ребер, и очередное резкое ощущение даже помогло ему успокоиться. Он попытался вспомнить, что произошло, когда все огни погасли и он потерял сознание.
Они были в подвале. Они установили контакт. Двенадцать ящиков высококачественной взрывчатки в обмен на два кристалла с данными, которые Гарак вложил во внутренний карман своего пиджака. Один из этих двух торговцев оружием начал проверять ящики, другой наставил свое оружие на агентов. Гарак терпеливо ожидал. Это было простым обменом, оружие на информацию. Неожиданно торговец, проверявший ящики, подпрыгнул.
- Вы спятили? Всё сейчас взорвется!
- Что? – Гарак не имел ни малейшего представления, о чем тот говорил. Раздался шум, который немыслимо оглушил, тогда как мир резко повернулся на девяносто градусов, пошел белым, затем совершенно черным; и припомнил, что успел подумать: «Ох, вот о чем вы говорите…!».
Он понял, что у него нет никакой возможности узнать, сколько он уже замурован. Очередной прилив страха, сжавший ему живот, внезапно сменился гневом. Где Дукат? Если он прибудет вовремя, как ему и было приказано, тогда Гараку не о чем волноваться. Он просто будет лежать здесь и ждать, и это долго не продлится.
Ты спятил? Ты вручаешь свою жизнь в руки человека, который испытывает личную неприязнь к тебе, который с радостью бы добавил лишний слой щебня над тобой, если бы узнал, что ты находишься здесь.
Ужасная мысль пронзила его. Возможно, он знает, что ты здесь. Возможно, он был и ушел, забрав Толека, сказав, что ты мертв, оставив тебя здесь гнить… Гарак начал дрожать, несмотря на убийственную жару. Его здравый ум, всегда всё анализирующий, словно взглянув со стороны, сделал вывод. Кажется, у меня шок… Мысль совершила новый скачок. Надеюсь, эти кристаллы с данными все еще со мной. Его дрожащая рука кое-как залезла внутрь пиджака и на ощупь определила, что они уцелели. Хорошо, подумал он. Было бы настоящим несчастьем, если бы они повредились. И он потерял сознание.
Его глаза открылись снова, на этот раз свет проникал сквозь маленькую щель в щебне, падая прямо на его лицо. Свет…
Гарак облизал губы, внезапно осознав, насколько измучен жаждой. Это шок, подсказал ему разум. Спасибо, разум. Также прошло слишком много времени с тех пор, как в последний раз ты пил воду. И еще здесь страшно, страшно жарко. Не думай об этом. Работай с тем, что у тебя есть. Ты можешь расширить эту трещину хотя бы немного? Ты можешь находиться под гораздо меньшим количеством щебня, чем думаешь. Не будь смешным. Ты встретился с теми торговцами в подвале. Над тобою целое здание.
Он растер лицо, кровь смешалась с потом. Будет намного лучше, сказал он себе вслух, если ты заткнешься.
Теперь, когда у него был некоторый источник света, он вертел шеей, чтобы взглянуть над собой. Оказалось, что две или три половицы защищали верхнюю половину его тела от тонн щебня над ним. И, покуда они держались, у него было немного пространства, немного воздуха и он не будет раздавлен. Гарак снова начал рыть правой рукой около себя, пробиваясь к левой руке. Это была тяжелая работа, особенно потому, что не было никакой возможности подвинуться нижней половиной тела, чтобы быстрее добраться, а пространство было сильно ограничено. В конечном счете, он сделал столько, сколько смог правой рукой. Гарак опустил голову на некоторое время, размышляя, что еще предпринять. Хорошо, твоя левая рука больше не завалена. Она просто повреждена. Проговаривание вслух, казалось, помогало, оно уменьшало подавленность.
Боль не так ужасна, как смерть, размышлял Гарак. С большой осторожностью он поднял левую руку. Да, боль не так ужасна, как смерть, но достаточно ужасна. Агент замер, потер лицо здоровой рукой, пытаясь придумать, как избавиться боли…
Гарак, ты тупица, ты не заслуживаешь жить. Он снова порылся в кармане пиджака, что было нелегко со всего несколькими сантиметрами пространства над ним, но в итоге сумел вытащить небольшую упаковку. Она содержала болеутоляющее. Гарак принял две таблетки, поперхнувшись немного, так как рот сильно пересох. Остальное также было полезно. Он проглотил регидратационные таблетки, которые, возможно, позаботятся о его головокружении, и повертел в руках запас стимуляторов, но решил его приберечь. Стимуляторы только усилят беспокойство, с которым он бы справился при нормальных обстоятельствах, но те не были нормальными. В упаковке также лежал фонарик, плоский и маленький, ужасно недолговечный и неэффективный, но позже он может стать полезным. Гарак нежно погладил его, затем положил слева от себя. Небольшой набор инструментов, также находившийся при нем, к сожалению, был бесполезен для него сейчас, будучи немного специфическим для своего применения. То, в чем он действительно нуждался – так это в экскаваторе и команде из десяти человек с лопатами. Гарак криво усмехнулся и снова откинул голову назад, дыша более равномерно и позволяя таблеткам подействовать.
Он резко открыл глаза и, проснувшись, подумал, что хоть и не слишком явно, но в его голове теперь меньше звенит, а боль в левой руке едва различима. Он чувствовал себя на удивление отдохнувшим, учитывая его положение.
С чувством облегчения Гарак отметил, что свет все еще не погас. Ему было к чему стремиться. Осторожно он поднял левую руку. Болеутоляющее сыграло свою роль. Приступы боли не исчезли полностью, и, возможно, прорыть отверстие ему не удастся, но было достаточно знать, что он сможет пробиться сквозь щебень. Промежуток расширился, сначала на несколько сантиметров, затем почти на полметра… Свет становился все ярче. Он рыл всё более увлеченно.
Промежуток понемногу увеличивался и через какое-то время Гарак понял, что видит черный силуэт напротив света. Он начал рыть быстрее, щуря глаза, пытаясь лучше его разглядеть.
Понимание пришло к нему внезапно, спокойно. Когда бомба взорвалась, он находился справа от тебя… В ту же секунду Гарак догадался, что то, что он видел, не было дневным светом. Это был свет аварийного фонарика, входящего в комплект всех агентов Обсидианового Ордена.
- Толек? – прошептал он.
Дрожащей рукой он разгреб еще немного щебня напротив лица человека и замер в ужасе, поняв, что глаза были открытыми, остекленевшими, навсегда невидящими. Непрошено строчки шепотом отозвались у него в голове.
И по его улыбке я узнал мрачный зал.
По его мертвой улыбке я понял, что мы стоим в Аду.
Гарак зарыдал. Мертвец бесстрастно и пристально глядел в ответ.
Потребовалось немало усилий и еще больше мужества, но наконец ему удалось повалить тело Толека, схватить фонарик и выключить его. Гарак сказал себе, что должен сохранить фонарики про запас, но истинная правда заключалась в том, что он был не в состоянии лежать, глядя прямо в лицо мертвого помощника. Он предпочитал находиться в темноте. Его одолевали тягостные мысли, что Толек прожил достаточно долго, чтобы достать фонарик и включить его. После чего умер, скорее всего, от внутренних повреждений – в одиночестве и страхе. Гал думал, что это печально, учитывая, что мальчику было всего двадцать два года, но в основном он чувствовал зависть. Это было лучше, чем умереть от жажды или от удушья.
Он лежал неподвижно, ожидая сам не зная чего и давно прекратив надеяться, что Дукат появится. Болеутоляющее постепенно перестало действовать, но Гарак не мог собраться с силами, чтобы принять еще. Также он не беспокоился о регидратационных таблетках, несмотря на убийственную жару. К чему продлевать агонию? Он чувствовал, как слабеет и то забывается сном, то просыпается.
У него началась лихорадка. Он спал урывками – лица мелькали, вспыхивали и гасли внутри и вне центра внимания, как серия допросов, мелькающих с безумной скоростью. Некоторые из лиц были лицами людей, которых он допрашивал, другие были лицами друзей или возлюбленных, но было невозможно сказать, где проходила граница между ними; к этому времени жертвы и возлюбленные стали неразличимы, слились в одно целое. Только Тейн ясно выделялся, единственное лицо из миллиона других.
Затем большой гнев овладел им, ужасное неистовство, что все закончится, когда он так молод, так полон надежд. Гарак плакал и ругался, думая, как мало успел сделать, как намного больше думал совершить. Он верил, что у него будет власть, влияние и со временем достаточно могущества, чтобы управлять собственной жизнью и делами, как он сам решит. Прежде он думал о своей жизни только как о средстве, ведущем к цели, направленной на обеспечения безопасности. Безопасности, в которой он испытывал недостаток в течение многих лет и которой жаждал больше, чем чего-либо еще. Гарак хотел, в конечном счете, благополучия, но вместо этого останется здесь, умерев от жажды, истощения и нехватки кислорода. Это было горько, мучительно и жестоко.
Со временем зловещий покой снизошел на его мысли, столь же тяжелый, как влажный и убывающий воздух вокруг него. Он поймал себя на том, что бормочет фрагменты, куски из книг, которые читал, инструкции к заданиям, которые затвердил, показания, которые давал.
Затем он подумал, что слышит другой голос, голос ребенка. Гарак открыл глаза, сомневаясь, спит ли он или у него галлюцинации, и увидел лицо баджорского мальчика; слезы бежали по втянутым бедным щекам.
"Странный друг, - пробормотал Гарак треснувшими губами. - Нет никакой причины горевать".
«Никакой», шепотом ответил призрак. «Никто не спас загубленные годы и все то, что безнадежно. Твои надежды и мечты вынашивал и я…»
Глаза Гарака открылись в последний раз. Пятнадцать минут спустя люди Дуката, перерыв немало щебня, переправили Гарака прямиком в лазарет «Пелосы». Он был заживо похоронен тридцать четыре часа. На мостике был проложен курс, и «Пелоса», покинув Тзенкети, направилась обратно к Кардассии Прайм.
Дукат прибыл в лазарет с тремя членами экипажа в свите, ступая с важным видом.
Он с жалостью посмотрел на фигуру, лежащую на кровати, и усмехнулся.
- Гарак! - произнес он. - Вы не выглядите столь же щеголевато как обычно.
Глаза Гарака немедленно открылись. Он бросил взгляд на усмехающееся лицо Дуката и его самообладание, наконец, восстановилось.
- Глинн Дукат, - сердито проворчал он. - Пока продолжается эта миссия, судно находится под моим командованием и я ваш начальник. Или обращайтесь ко мне как к таковому, или я отдам вас под трибунал. Вам всё ясно?
Дукат пришел в ярость.
- Да, сэр, - прошептал он.
- Завтра утром, - продолжал Гарак, - я начну допрос вашей команды о событиях прошедших дней в качестве следователя Обсидианового Ордена.
Заявление Гарака вызвало переполох у остальных членов экипажа, находившихся в комнате. Никто не хотел иметь пометку Ордена в своем личном деле.
- Я надеюсь, ради вашего же блага, Дукат, - продолжал Гарак, тон его понизился, - что вы не позволили личной неприязни помешать исполнению ваших обязанностей. Если это так, то я не успокоюсь на одном поколении вашей семьи. Я даже не успокоюсь на вас. Я низведу вас и ваших потомков настолько низко, что они проведут следующие четыре столетия, отдавая честь баджорцам. Теперь убирайтесь с моих глаз!
Глаза Дуката сверкнули, он повернулся на пятках и вышел из комнаты. Остальные члены экипажа выглядели перепуганными и избегали смотреть на Гарака. Никто не хотел быть следующим. Угрозы Ордена обычно не бывали пустыми.
Когда Дукат ушел, гнев Гарака спал, и он резко откинулся обратно в кровать, истощенный вспышкой.
- Полагаю, - бормотал судовой врач, - что вы останетесь в лазарете на следующие два дня. Я устранил ушибы и привел в порядок сломанные кости, но вы обезвожены и перенесли отравление углекислым газом, и вам надо быть здесь, где у меня будет возможность проверять вас. Вы, конечно, не должны пока что работать...
- Просто дайте мне лекарство, - резко ответил Гарак.
Он сел и принялся покачивать отчасти дрожавшими ногами. Без дальнейших слов врач вручил ему четыре гипоспрея.
- По десять кубиков каждые шесть часов в течение двух дней.
- Спасибо.
Гарак, немного осторожничая, встал. У него не было никакого намерения оставаться в лазарете. Ему нужно было составить отчет о результатах миссии для Тейна, и он намеревался помучить Дуката к моменту прибытия на Кардассию Прайм. К тому же, три других пациента в лазарете были выжившими с "Коринас". Их настороженные и недовольные взгляды поведали ему, что команда Дуката не теряя время даром, рассказала им, что в лазарете находится человек из Обсидианового Ордена, который был готов позволить им умереть, только чтобы выполнить свою миссию.
Своего рода жестокое правосудие в действии, размышлял Гарак по дороге в каюту. Он пошатывался и для поддержки слегка касался стены рукой. Он был готов позволить людям с "Коринаса" задохнуться; это было, возможно, только справедливо, что он сам едва не умер таким же образом. Гарак покачал головой. Ты становишься сентиментальным. Прекрати думать об этой ерунде и сосредоточься на своей работе.
Гарак с раздражением захлопнул папку. Экипаж Дуката успешно сомкнул ряды, их преданность была похвалой ему. Не было никаких доказательств, что Дукат преднамеренно задержал возвращение на Тзенкети. Никаких дальнейших шагов предпринято не будет. Достаточно уже того, что Обсидиановый Орден счел необходимым допросить экипаж; в их показания не было и следа вины как таковой, но самого допроса хватало на пометку о неблагонадежности в личном деле и на пятно на репутации.
Честно говоря, ни в каких дальнейших шагах необходимости не было. Миссия не провалилась. У Гарака были кристаллы с данными, за которыми его и посылали. Уже сейчас военные работали с извлеченной информацией. В ней содержались точные детали планов Федерации относительно следующего этапа её войны против Тзенкети, и Кардассия могла использовать это в своих интересах как поблизости от границ Федерации, так и на ее территории. Было полезно знать, где не будет войск. Нет, в этом отношении задание было очень успешным. Конечно, один из оперативников Ордена погиб, но в резерве их остается немало. Старший по званию офицер Ордена в его лице вернулся живым. К тому же была предпринята успешная операция по спасению жизней двадцати шести гражданских. Все удачно.
Гарак сделал большой и несколько нервный глоток из стакана с канаром. Удачно… Он обнаружил, что за предыдущие два дня его способность к концентрации во время опроса команды ухудшилась. Комната, которую он реквизировал для этой цели, казалась душной, неприятной. Он провел на три или четыре допроса меньше по сравнению с тем, что проводил обычно, так как покидал комнату, чувствуя необходимость сделать перерыв, отстраниться от того, чем он занимался.
Гарак положил руки ладонями на стол перед собой и посмотрел на них. Левая слегка непроизвольно дернулась. Он попытался глубоко вздохнуть, но вдох получился коротким, не обеспечивающим его достаточным количеством кислорода.
"Это работа, чертова работа…" - произносили часто, как заклинание, некоторые из агентов Ордена. Один из сослуживцев был найден в доску пьяным на службе. Они пожали плечами. Чего вы ожидаете – это такая работа. Его отправили на шесть месяцев в отпуск, вернувшись назад отдохнувшим за свой новенький рабочий стол, он под завязку накачался транквилизаторами. Другой сослуживец выстрелил себе в рот из энергетического оружия. Такая работа, сказали все, убрав беспорядок и назначив пенсию очередной обезумевшей от горя вдове. Орден заботился о своих.
Элим Гарак был очень восприимчивым человеком. Это и делало его столь эффективным следователем. Он посмотрел на свои дрожащие руки. «Я только что пережил психическую травму», - подумал он спокойно, пытаясь мысленно проложить дистанцию между собой и событиями прошлых дней. Но я должен держать себя в руках. Если замкнутые пространства станут для меня проблемой, то мне уже не быть хорошим следователем или хорошим оперативником. И это сделает меня бесполезным для Ордена. А если я стану бесполезен для Ордена… Он остановился на этом. Жизнь вне Ордена была немыслима.
Другая правда поразила его. «Если я не сделаю ничего с этим теперь, - подумал он, - то перережу свои запястья до того, как мне стукнет тридцать пять».
Гарак включил компьютерную консоль. Там было сообщение от Тэйна, получившего отчет о задании на Тзенкети предыдущим утром. Тэйн информировал Гарака, что брат человека, которого Гарак допрашивал три года назад, был арестован. Оказалось, он подкупил мелкого чиновника Ордена, чтобы устроить диверсию при отгрузке взрывчатки. «Поздравляю с тем, что ты выжил после первого покушения на себя! – весело заканчивал Тэйн. – Но в следующий раз – проверяй ящики».
Гарак удалил послание и обратился к своему личному расписанию, после чего подал запрос продлить две недели отпуска до двух месяцев. Последовала минутная пауза, и затем пришло разрешение, предоставленное лично Тэйном. Одиннадцать лет безупречной службы принесли плоды. Затем Гарак договорился о нескольких сеансах психологической консультации. Психотерапия была обратной стороной допроса. Орден заботился о своих.
Мой друг, тобой убитый враг я,
Узнал тебя я в этом мраке, —
Вчера, когда штыком проткнул меня, ты также хмурил брови.
Я отразил удар, но руки мои уже закостенели.
Пойдем же, друг, поспим…
На мостике «Пелосы» Дукат думал о своем отце, о своем пассажире – и улыбался сквозь печаль.
В каюте Гарак неподвижно лежал в кровати. С невыключенным светом. Он не спал.
В полях близ Джаланды мать оплакивала сына и, подняв руки к небесам, клялась в вечной, неумирающей клятве мести.
(1) В фике использованы строчки из стихотворения Уилфреда Оуэна «Странная встреча» в переводе Жаната Баймухаметова; к сожалению, он не всегда точно передает мысль (что важно для данного фика), поэтому местами я использовала его перевод, а местами – свое переложение (прим. переводчика).
Фандом: Star Trek (DS-9)
Автор: Altariel
Перевод: plain flier aka Oldhorta
Бета: Найотри
Рейтинг: PG-13
Герои: Гарак, Дукат
Жанр: драма
Объем: 5828 слов
Оригинал: www.fanfiction.net/s/775140/1/Shell_Shock
Саммари: Гарак и Дукат на совместной миссии. Действие происходит до событий сериала.
Дисклеймер: персонажи принадлежат правообладателям
читать дальшеПравила требовали, чтобы вновь прибывшему устроили экскурсию по кораблю, так что двое мужчин шли по главному коридору грузового судна «Пелоса». Беседа носила формальный характер, чисто номинально соответствуя мероприятию. Один из мужчин говорил сквозь стиснутые зубы, другой слушал отчет о состоянии корабля в ледяном молчании.
За ними следовали члены экипажа, хорошо знавшие о личной вражде, существующей между их капитаном и пассажиром. Предвкушение ссоры, которая, как они надеялись, должна была вспыхнуть, сдерживалось только присутствием среди них помощника вновь прибывшего. Нужно следить за каждым своим шагом, когда имеешь дело с Орденом.
Сделав паузу в конце краткого рассуждения о тоннажной вместимости корабля, глинн Дукат искоса взглянул на другого мужчину с плохо скрытым презрением. Он не мог поверить, что это ничтожество стало галом в двадцать девять лет. По табелю рангов Ордена, разумеется, но это приводило его в бешенство. Дукат был годом старше и все еще ожидал труднодостижимого продвижения по службе.
Он помнил пассажира еще по школе – тонким, женоподобным, болтливым мальчиком. Посмотрите на него теперь: его черный костюм красиво пошит, его прическа безупречна и он все еще юно выглядит. И Дукат обязан повиноваться приказам этого извращенца.
Но не поведение гостя бесило капитана. Проблема заключалась не в традиционной антипатии между армией и Обсидиановым Орденом, а была следствием того, что этот человек совершил, вот уже восемнадцать месяцев назад, с его любимым отцом… Дукат тяжело сглотнул. Семья все еще оправлялась от последствий позора. Неудивительно, что продвижения по службе не предвиделось.
Что касается Гарака, то он был утомлен до крайности. Он ощущал плохо скрытую ненависть Дуката, – как ее было не ощутить? – но всё не мог собраться с силами сразиться с нею, предпочитая пока что верить, что страх перед Орденом не даст Дукату выйти за рамки дозволенного. Новое назначение последовало почти сразу за изнурительным заданием на Бэйджоре. Гарак только что закончил следить за допросом пяти ячеек сопротивления, захваченных шесть недель назад. Почти против шестидесяти баджорцев было выдвинуто обвинение, каждый из них нуждался в его личном внимании, по крайней мере, на начальном этапе допроса, перед передачей их подчиненным. На протяжении трех недель он лично допросил пятнадцать человек, и все это время жил за счет сока рокассы, стимуляторов – и ничего другого. Он желал только одного – выспаться.
По крайней мере, это задание было достаточно простым: обмен оружия на информацию, но полет до точки рандеву занимал удручающе много времени; их путь пролегал далеко за пределы кардассианской территории. И у него не было никакого желания тесниться на одном корабле с почти непокорным и очевидно обиженным глинном дольше, чем того требовала необходимость. На данном этапе карьеры ненависть и ожесточение перенесших тяжелую потерю родственников больше не были в новинку для Гарака; они наскучили ему.
Они добрались до жилых помещений и остановились возле каюты Гарака.
- Благодарю вас, глинн Дукат, - пробормотал гал. – Думаю, я попрощаюсь с вами теперь.
Он кивнул своему помощнику.
- Толек, не присоединишься ко мне на несколько минут?
Два агента зашли внутрь, двери каюты закрылись перед лицом Дуката. Ухмыляясь, он повернулся к своей команде.
- Что ж, мы не хотим мешать и дальше, не так ли? – рассмеялся он.
- Я думал, что он хотя бы ненадолго посетит мостик, сэр, - указал один из его людей.
Дукат пожал плечами.
- Ну, вы знаете Орден. При всех их претензиях, не думаю, что они способны выдерживать тяготы военной жизни.
Агенты Обсидианового Ордена редко общаются друг с другом (с военными - тем более), и, конечно же, не якшаются со своими подчинёнными.
Войдя в столовую, Гарак кивнул Толеку, но сел за другой стол. Пятеро из экипажа Дуката болтали, смеялись за другим столом. Их голоса смолкли, как только они заметили присутствие Гарака.
Гарак расположил поднос с едой перед собой и вытащил пачку документов. Обеды в одиночестве на протяжении одиннадцати лет в Ордене предоставляли ему время для чтения. И груда бумаг всегда заставляет вас выглядеть хорошо осведомленным и проинформированным. Это помогает поддерживать репутацию Ордена как всеведущего, поскольку любые наблюдатели могут подумать, что он читает о них.
Но Гарак редко читал отчеты во время еды. Он обнаружил еще в начале своей карьеры, что просмотр записей допроса влиял на его аппетит. Такой вид литературы лучше прочитывать первым делом утром, когда ум неспособен на что-либо другое, кроме как механически пробежаться по тексту, отмечая существенные моменты, но особо не задумываясь над деталями. Так чем же заполнял он все это время, вкушая всю эту пищу? Все было очень просто. Гарак теперь был хорошо подкован. Он открыл последнюю папку, выбрал собрание сочинений писателей землян, известных как «военные поэты», и принялся читать.
Казалось, из сраженья я сбежал
По длинному унылому туннелю, давно проложенному
Сквозь гранит, во времена сражения титанов… (1)
Пасмурное утро, дождь, моросящий на неогороженные поля. Серая база, восемь функциональных пластиковых зданий, быстро выросших, быстро разобранных. Вереница пасмурных баджорских лиц, потеющих от ужаса, занимающих со страхом шеренгу. Одно лицо бросается в глаза - маленького тринадцатилетнего мальчика...
Страница расплылась перед его глазами. Гарак моргнул, прочищая зрение.
И жалость та, что на войне, — чистейшая вода…
Было ошибкой читать поэзию землян. Она только вызвала у него раздражение. Разве есть жалость в войне? Война жестока, беспощадна - она награждает победителя, она уничтожает жертвы. Нет никакой жалости в ней. В конце прошлой недели пятьдесят семь бойцов баджорского сопротивления легли в братскую могилу в шестнадцати милях от города Джаланда. Где тогда была жалость?
Мой друг, тобой убитый враг я...
Гарак с презрением захлопнул папку. Враги как друзья, друзья как враги. У него не было времени на этические заблуждения землян. Вместо этого он сосредоточился на еде.
Он почувствовал, что кто-то наклонился над ним. Он поднял взгляд и увидел Дуката. Тот сел напротив него. Гарак подвинул свои папки, освобождая место, прежде чем поднос поставили на них.
- Прочитанное не пришлось по вкусу? - Дукат недоброжелательно глядел на него.
- Что-то вроде того.
- А я считал, что ваши вкусы... эклектичны.
В комнате царила тишина. Голос Дуката был ясно слышен. Члены его экипажа переглядывалась, изумленные его смелостью, взволнованные последствиями.
Гарак только улыбнулся и пожал плечами.
- А что вам известно о вкусе, глинн Дукат?
- Только то, что я слышал, агент Гарак.
Отрицание или неиспользование должного ранга Гарака было буквальным неповиновением. Гарак посмотрел в сторону, собрал папки, встал.
- Вижу, что семья Дукат продолжает следовать по ошибочному пути. Становится все более и более вероятным, что однажды я буду иметь удовольствие увидеться с вами при тех же обстоятельствах, при которых я впервые встретился с вашим отцом.
Одним быстрым резким движением разъяренный Дукат соскочил со стула и отшвырнул стол. На долю секунды показалось, что он собирается вцепиться в горло Гарака, и члены его экипажа повскакивали, чтобы помешать ему. Напав на агента Ордена, Дукат был бы мертв через неделю. Ситуация была критическая. Дукат глубоко вздохнул, сдерживая себя. Это было трудно, Гарак ухмылялся ему, но он стерпел, успокоился и произнес:
- А что вам известно об отцах, сэр?
Он был удивлен тому, какое воздействие оказало это замечание; к его удовольствию, оно заметно задело Гарака словно оскорбление, что, впрочем, было быстро скрыто. Агент вежливо склонил голову.
- Туше, Дукат.
Гарак полностью восстановил самообладание и снова стал вежливым, приторным, улыбающимся.
- Я сомневался, что вы способны хоть к какой-то остроумной беседе. Допрашивать вас будет намного интереснее, чем вашего отца.
Он отметил, что выпад его был слабеньким, и понял, что Дукат вышел из этой перепалки с большим перевесом.
- Возможно, Дукат, - бросил он через плечо, покидая комнату, - когда вы закончите хорохориться перед своими приспешниками, вы последуете за мной за инструкциями по вашей миссии? Я буду ждать вас через час.
Дукат рассмеялся сразу после ухода Гарака. Его команда приблизилась с поздравлениями. Всегда приятно увидеть Орден посрамленным.
Толек покинув комнату, поспешил за шагавшим к своей каюте Гараком. Тот был сердит на себя за то, что позволил Дукату так легко выиграть.
- Сэр?
Гарак, приостановив шаг, обернулся к помощнику.
- Что, Толек?
Толек помолчал, ему фактически нечего было сказать.
- Вам помочь в подготовке к брифингу?
Глаза Гарака опасно вспыхнули.
- Я еще не совсем некомпетентен, Толек.
Молодой человек смутился.
- Я не подразумевал, сэр... Я хотел...
Небольшое поражение Гарака в столовой никак не повредило его репутации в глазах Толека. Никто из тех, кому пришлось повращаться в Ордене, не думал о Гараке иначе как о восходящей звезде, человеке, который, несмотря на свою сравнительную молодость, имел влиятельность, могущество... и внимание Энабрана Тэйна. Работа на Гарака была исключительной честью. Толек попросту был напуган своим начальником.
Гарак поджал губы и посмотрел на Толека с чем-то похожим на симпатию. Нервозность молодого человека оказала чудесный эффект на чувство уверенности в себе у Гарака. Он улыбнулся.
- Простите мою вспышку. Вы совершенно правы. Мы действительно должны подготовиться к инструктажу Дуката. Теперь, когда глинн продемонстрировал такой живой ум, я уверен, что ничего кроме как тщательной подготовки не будет удовлетворительно...
Когда брифинг - непродолжительное и несколько скучное занятие - подошел к концу, Дуката вызвали на мостик. Он ушел с удовольствием. Гарак повернулся к Толеку.
- Не знаю как вы, Толек, но я страстно желаю увидеть, что там такого неотложного, что Дукат предпочел покинуть нашу компанию.
Они направились за ним.
На мостике Дукату сообщили, что "Пелоса" получила сигнал бедствия от кардассианского гражданского лайнера "Коринас". Тот получил серьезные повреждения при взрыве астероида и теперь дрейфовал, потеряв управление. Лайнеру предложили оказать помощь два других кардассианских корабля, но было мало шансов, что они успеют достичь "Коринас" прежде, чем там закончится кислород. "Пелоса" же находилась ближе этих двух кораблей и могла успеть, но "Коринас" все еще находился на расстоянии пятнадцати часов полета.
- Хорошо, чего вы ждете! - прикрикнул Дукат на своего навигатора. - Проложите курс! И дайте им знать, что мы в пути.
- Отмените этот приказ, - резко хлестнул голос. - Глинн Дукат, что вы делаете?
Дукат в ярости развернулся.
- А на что это похоже? Я отвечаю на сигнал бедствия корабля.
Гарак двинулся от дверей на мостик, Толек следовал за ним.
- Я не могу позволить этого.
- Вы не можете позволить этого...!
Гарак с презрением провел рукой по своей одежде.
- Прошу, не брызгайте слюной, - пробурчал он. – Мой пиджак не пострадает, но и вашему достоинству от этого лучше не станет.
Гарак улыбнулся, когда увидел, что кровяное давление Дуката подскочило еще выше.
- Ваш пиджак...? Вы спятили? Этот корабль дрейфует, он в беде. Мы – ближайшее доступное судно и, вероятно, единственное, которое может добраться до них, прежде чем там закончится кислород. Это спасательная миссия...
Гарак оборвал его, и на этот раз его тон был суровым.
- Глинн Дукат, я только что потратил час на инструктаж нашей миссии. Так как, судя по всему, у вас в памяти ничего не отложилось, я объясню еще раз. Вы обязаны через девять часов доставить меня и моего помощника к месту встречи. Если мы отправимся к этому кораблю, то опоздаем почти на сорок часов. Это неприемлемо. Если хотите поиграть в героя, то можете заняться этим, после того как доставите нас. Но пока что этот корабль продолжит полет как планировалось.
На секунду показалось, что Дукат не собирается повиноваться.
Он не сводил с Гарака глаз, ненависть ясно читалась в них.
«Он не посмеет... - подумал Гарак про себя. - Это будет мятеж. Я смогу убить его на месте, и это будет законно».
Дукат отвел взгляд и посмотрел на навигатора.
- Следуйте обычному полетному плану.
Тревожный ропот прокатился по команде.
- Выполняйте! - заорал Дукат.
Бунтарское молчание повисло на мостике, но команда повиновалась. Дукат, снова повернувшись к Гараку, спокойно проговорил:
- Когда вы покинете корабль, я развернусь и отправлюсь к тем людям. Надеюсь, ради вашего же блага, что им хватит кислорода.
Гарак ответил хладнокровным взглядом.
- Меня не волнует, чем вы займетесь, при условии, что вовремя подберете нас. Просто выполняйте свои обязанности, Дукат, а я буду выполнять свои. Это все, что требуется от любого из нас.
- Немного тесновато, не так ли, сэр?
Гарак резко открыл глаза и оглядел пространство, пять футов на семь, которое выглядело еще меньше, потому что было заставлено двенадцатью ящиками взрывчатки, которую они должны были обменять. Он подумал, что чувствовал себя довольно удобно, учитывая некоторые места, в которых ему доводилось прежде отсиживаться, но, тем не менее, разогнул затекшую ногу.
- Думаю, что да, - ответил он.
Гарак взглянул на помощника, припоминая, что у того это было первое боевое задание.
- Мы здесь ненадолго, - произнес он, пытаясь интонацией передать сочувствие.
- Да, два дня, сэр.
- Мне приходилось бывать в худшем положении, - сказал Гарак спокойно. – Как придется и вам, со временем. Относитесь к этому как к отпуску, - добавил он сухо и снова закрыл глаза.
Покой перед встречей был тем, что Гарак любил. Период ничегонеделания, одиночества, когда можно побыть одному; когда нет нужды волноваться, потому что все, что от тебя требуется, – слушать и ждать…
- Сэр, я хотел кое о чем спросить вас.
Гарак незаметно вздохнул. Похоже, на этом задании мира и спокойствия ждать не приходится.
- Спрашивайте, Толек.
- Почему мы не отправились к тому кораблю? Мы прибыли сюда почти на два дня раньше. Мы могли бы легко закончить там и вернуться с запасом в несколько часов перед встречей.
- Очень просто, Толек. Эта сделка кажется довольно легкой: мы имеем нечто, чего они хотят, они имеют нечто, чего хотим мы. Но никогда не следует полагаться на это. У меня нет намерения столкнуться с полчищем торговцев оружием, не имея шанса заранее понаблюдать за местом встречи.
- Но, сэр, два дня это слегка, ну, не чересчур?
Они не обучены как подобает, подумал Гарак. Их не бросают сразу в дело как в воду, позволяя или утонуть, или выплыть. Было трудно поверить, что между ними всего семь лет разницы.
- Последний человек, который сказал мне это, был застрелен двумя флаксианцами, не поленившимися прибыть раньше и подумавшими, почему они должны платить за товары вместо того, чтобы просто забрать их. Это не буйная паранойя, Толек, это необходимая предосторожность.
Он пытался звучать доброжелательно, но было сложно убрать раздражение из тона.
– Дукат заберет нас отсюда после обмена. Бесполезно околачиваться здесь после того, как сделка будет заключена. Это может быть опасно. Что касается времени… - он пожал плечами, – с нами все будет прекрасно.
- Однако, сэр, все те люди…
- Толек, они не наша печаль. Мы не можем позволить себе отвлекаться. Мы должны сосредоточиться на задании и сделать всё необходимое, чтобы завершить его эффективно и результативно. Один лишний день вас не убьет.
Он откинулся назад.
- Не сомневаюсь, Дукат наслаждается, мчась через весь сектор, неся помощь страждущим. При условии, что он вернет судно, меня не заботит, принимает ли он раны каждого выжившего близко к сердцу.
- Кажется, вы не очень ему нравитесь, сэр.
- Родственники людей, которых ты допросил и казнил, не склонны входить в число твоих величайших почитателей, Толек. Или вы ожидаете, что Дукат поздравит меня с хорошо проделанной работой?
Это, казалось, утихомирило Толека на какое-то время. Гарак лежа на спине снова закрыл глаза и начал мечтать о двух неделях будущего отпуска. Он собирался провести их на новой вилле, которую он только что приобрел в провинции Алмат. Даже при условии, что все еще была весна и температура будет около 28°C, провинция была отдаленной и спокойной, он сможет читать, спать и отдыхать…
- Сэр, если можно… есть еще нечто, что я хотел бы спросить у вас.
Гарак снова вздохнул про себя.
«Начинается, – подумал он. – Они никогда не устают спрашивать».
Вслух он сказал:
- Что на этот раз, Толек?
Толек сглотнул, набираясь храбрости.
- Сэр, правда то, что некоторые говорят?
- Это ты о чем, Толек?
- Ну, сэр, то, что говорят о вас и Тэйне.
Уголок рта Гарака слегка дернулся. На это уйдут часы, если так и будет продолжаться.
- И что эти «некоторые», кто бы эти «некоторые» ни были, болтают обо мне и Тэйне, Толек? – его голос сочился сарказмом.
Толеку хватило ума понять свою глупость, заметил Гарак. Возможно, был незначительный шанс, что этот мальчик все-таки доживет до тридцати.
- Ну, сэр… Ну, что он ваш любовник, сэр.
Гарак не ответил. Этот мальчик действительно верил, что сумеет заставить Гарака поделиться с ним сокровенным? Он вытянул руки перед собой, избавляясь от небольшого спазма в мускулах плеч. Толек наблюдал за ним, выжидающе, обеспокоено. Гарак внезапно обвел его взглядом – взглядом, который заставлял ломаться даже более сильных людей, чем Толек. Толек слегка вздрогнул. Гарак благодушно улыбнулся. Толек вздрогнул сильней.
- Могу я дать вам совет, Толек?
Молодой человек молча кивнул.
- Если вы хотите выжить в Ордене, сплетничать о Тейне – плохая идея.
Молодой человек снова кивнул. Он, как загипнотизированный, не отводил взгляда от лица Гарака.
Гарак вытянул руки так далеко, насколько позволяло пространство.
- Здесь, Толек, мы далеко от кардассианской границы. Тут только вы и я. Мы все проверили приборами наблюдения и знаем, что примерно на двадцать миль от нас нет ни одной живой души. И все же Тейн узнает, что мы толковали о нем.
Толек слегка побледнел.
Гарак откинулся назад, спрятав лицо в тени.
- Другой совет, который я могу вам дать, Толек, если вы хотите действительно посплетничать о Тейне, вы должны заниматься этим так, чтобы я об этом не слышал. Вам ясно?
Толек слегка наклонил голову.
Гарак улыбнулся про себя, затем похлопал молодого человека по руке.
- Толек, я голоден. Почему бы нам не вскрыть те полевые пайки и не перекусить?
- Сэр, «Коринас» только что доложил о своем текущем местоположении. Он дрейфовал весь путь с момента последнего выхода на связь. Мы не сможем добраться до него и вернуться за пассажирами вовремя.
Дукат ударил кулаком по другой руке.
- Тупик, - прошипел он.
Он помолчал, раздумывая, затем неожиданно у него на лице возникла улыбка. Он обернулся к своему помощнику.
- Вот что, Метор, мне надоело быть на побегушках у Обсидианового Ордена. Никто другой не сможет добраться до того корабля, и я буду проклят, если пожертвую жизнями ради того убийцы. Сохраняйте наш текущий курс полета.
Метор просиял в ответ.
- С радостью, сэр.
Он собирался уйти, но Дукат схватил его за руку.
- Метор, удалите все записи той передачи из наших журналов. Нет никакой необходимости, чтобы Орден знал все детали, не так ли?
Метор кивнул, затем слегка нахмурился и, так же тихо, спросил:
- Сэр, а вы уверены, что нам стоит заставлять Орден ждать? Гал очень настаивал, чтобы мы вернулись за ними точно в срок…
Дукат откинулся в кресле, сцепив руки, и улыбнулся.
- Я уверен, что с ними ничего не случится.
Глаза Гарака, затрепетав, открылись с несколько бессмысленным взглядом. Царил кромешный мрак. Физические ощущения вернулись раньше, чем способность сознавать, и его немедленной реакцией была паника. Ему было больно, и он не мог двигаться. Он невольно застонал.
«Возьми себя в руки».
Его рассудок вернулся как раз вовремя, удержав от вскрика. Он сделал глубокий, судорожный вздох, который перешел в приступ кашля. У него явно было сломано по меньшей мере одно ребро.
Что, черт возьми, произошло? Инстинктивно Гарак искал какое-нибудь разумное объяснение.
У меня нет ни малейшего представления. Стены обрушились. Прежняя острота ума пока не восстановилась. «Стены просто так не падают!» – завопил внутренний голос. От этого было мало толка. Гарак сглотнул медленно и осторожно. Он сосредоточился на том, чтобы слегка напрячь каждый мускул, пытаясь определить, есть ли какие-либо повреждения.
Он лежал на животе, правой щекой прижимаясь к земле. Обе ноги были чем-то придавлены – возможно, щебнем. Левая рука ощущала сильнейшую боль, скорее всего, она была сломана. Правая рука – он мог ей двигать! Гарак почувствовал вспышку ликования, которая была несоразмерна совершенному открытию. Тем не менее, он с облегчением согнул руку и провел ею вокруг головы, проверяя её. Спина упиралась в камни – он заключил, что над ним для маневра было всего около десяти сантиметров свободного пространства, и немного удивился, почему стены не обрушились на него полностью. Дрожащей рукой он прошелся по лицу, проверяя раны. Где-то возле левого виска он почувствовал нечто липкое. Кровь…
Мир завращался вокруг оси, и снова подступила паника. «Я застрял в темноте, замурован под черт знает каким количеством щебня со сломанной рукой и кровоточащей головой… Я умру…» Его здоровая рука невольно начала царапать землю.
Он заставил себя сделать глубокий судорожный вздох. На этот раз Гарак приготовился к боли в районе ребер, и очередное резкое ощущение даже помогло ему успокоиться. Он попытался вспомнить, что произошло, когда все огни погасли и он потерял сознание.
Они были в подвале. Они установили контакт. Двенадцать ящиков высококачественной взрывчатки в обмен на два кристалла с данными, которые Гарак вложил во внутренний карман своего пиджака. Один из этих двух торговцев оружием начал проверять ящики, другой наставил свое оружие на агентов. Гарак терпеливо ожидал. Это было простым обменом, оружие на информацию. Неожиданно торговец, проверявший ящики, подпрыгнул.
- Вы спятили? Всё сейчас взорвется!
- Что? – Гарак не имел ни малейшего представления, о чем тот говорил. Раздался шум, который немыслимо оглушил, тогда как мир резко повернулся на девяносто градусов, пошел белым, затем совершенно черным; и припомнил, что успел подумать: «Ох, вот о чем вы говорите…!».
Он понял, что у него нет никакой возможности узнать, сколько он уже замурован. Очередной прилив страха, сжавший ему живот, внезапно сменился гневом. Где Дукат? Если он прибудет вовремя, как ему и было приказано, тогда Гараку не о чем волноваться. Он просто будет лежать здесь и ждать, и это долго не продлится.
Ты спятил? Ты вручаешь свою жизнь в руки человека, который испытывает личную неприязнь к тебе, который с радостью бы добавил лишний слой щебня над тобой, если бы узнал, что ты находишься здесь.
Ужасная мысль пронзила его. Возможно, он знает, что ты здесь. Возможно, он был и ушел, забрав Толека, сказав, что ты мертв, оставив тебя здесь гнить… Гарак начал дрожать, несмотря на убийственную жару. Его здравый ум, всегда всё анализирующий, словно взглянув со стороны, сделал вывод. Кажется, у меня шок… Мысль совершила новый скачок. Надеюсь, эти кристаллы с данными все еще со мной. Его дрожащая рука кое-как залезла внутрь пиджака и на ощупь определила, что они уцелели. Хорошо, подумал он. Было бы настоящим несчастьем, если бы они повредились. И он потерял сознание.
Его глаза открылись снова, на этот раз свет проникал сквозь маленькую щель в щебне, падая прямо на его лицо. Свет…
Гарак облизал губы, внезапно осознав, насколько измучен жаждой. Это шок, подсказал ему разум. Спасибо, разум. Также прошло слишком много времени с тех пор, как в последний раз ты пил воду. И еще здесь страшно, страшно жарко. Не думай об этом. Работай с тем, что у тебя есть. Ты можешь расширить эту трещину хотя бы немного? Ты можешь находиться под гораздо меньшим количеством щебня, чем думаешь. Не будь смешным. Ты встретился с теми торговцами в подвале. Над тобою целое здание.
Он растер лицо, кровь смешалась с потом. Будет намного лучше, сказал он себе вслух, если ты заткнешься.
Теперь, когда у него был некоторый источник света, он вертел шеей, чтобы взглянуть над собой. Оказалось, что две или три половицы защищали верхнюю половину его тела от тонн щебня над ним. И, покуда они держались, у него было немного пространства, немного воздуха и он не будет раздавлен. Гарак снова начал рыть правой рукой около себя, пробиваясь к левой руке. Это была тяжелая работа, особенно потому, что не было никакой возможности подвинуться нижней половиной тела, чтобы быстрее добраться, а пространство было сильно ограничено. В конечном счете, он сделал столько, сколько смог правой рукой. Гарак опустил голову на некоторое время, размышляя, что еще предпринять. Хорошо, твоя левая рука больше не завалена. Она просто повреждена. Проговаривание вслух, казалось, помогало, оно уменьшало подавленность.
Боль не так ужасна, как смерть, размышлял Гарак. С большой осторожностью он поднял левую руку. Да, боль не так ужасна, как смерть, но достаточно ужасна. Агент замер, потер лицо здоровой рукой, пытаясь придумать, как избавиться боли…
Гарак, ты тупица, ты не заслуживаешь жить. Он снова порылся в кармане пиджака, что было нелегко со всего несколькими сантиметрами пространства над ним, но в итоге сумел вытащить небольшую упаковку. Она содержала болеутоляющее. Гарак принял две таблетки, поперхнувшись немного, так как рот сильно пересох. Остальное также было полезно. Он проглотил регидратационные таблетки, которые, возможно, позаботятся о его головокружении, и повертел в руках запас стимуляторов, но решил его приберечь. Стимуляторы только усилят беспокойство, с которым он бы справился при нормальных обстоятельствах, но те не были нормальными. В упаковке также лежал фонарик, плоский и маленький, ужасно недолговечный и неэффективный, но позже он может стать полезным. Гарак нежно погладил его, затем положил слева от себя. Небольшой набор инструментов, также находившийся при нем, к сожалению, был бесполезен для него сейчас, будучи немного специфическим для своего применения. То, в чем он действительно нуждался – так это в экскаваторе и команде из десяти человек с лопатами. Гарак криво усмехнулся и снова откинул голову назад, дыша более равномерно и позволяя таблеткам подействовать.
Он резко открыл глаза и, проснувшись, подумал, что хоть и не слишком явно, но в его голове теперь меньше звенит, а боль в левой руке едва различима. Он чувствовал себя на удивление отдохнувшим, учитывая его положение.
С чувством облегчения Гарак отметил, что свет все еще не погас. Ему было к чему стремиться. Осторожно он поднял левую руку. Болеутоляющее сыграло свою роль. Приступы боли не исчезли полностью, и, возможно, прорыть отверстие ему не удастся, но было достаточно знать, что он сможет пробиться сквозь щебень. Промежуток расширился, сначала на несколько сантиметров, затем почти на полметра… Свет становился все ярче. Он рыл всё более увлеченно.
Промежуток понемногу увеличивался и через какое-то время Гарак понял, что видит черный силуэт напротив света. Он начал рыть быстрее, щуря глаза, пытаясь лучше его разглядеть.
Понимание пришло к нему внезапно, спокойно. Когда бомба взорвалась, он находился справа от тебя… В ту же секунду Гарак догадался, что то, что он видел, не было дневным светом. Это был свет аварийного фонарика, входящего в комплект всех агентов Обсидианового Ордена.
- Толек? – прошептал он.
Дрожащей рукой он разгреб еще немного щебня напротив лица человека и замер в ужасе, поняв, что глаза были открытыми, остекленевшими, навсегда невидящими. Непрошено строчки шепотом отозвались у него в голове.
И по его улыбке я узнал мрачный зал.
По его мертвой улыбке я понял, что мы стоим в Аду.
Гарак зарыдал. Мертвец бесстрастно и пристально глядел в ответ.
Потребовалось немало усилий и еще больше мужества, но наконец ему удалось повалить тело Толека, схватить фонарик и выключить его. Гарак сказал себе, что должен сохранить фонарики про запас, но истинная правда заключалась в том, что он был не в состоянии лежать, глядя прямо в лицо мертвого помощника. Он предпочитал находиться в темноте. Его одолевали тягостные мысли, что Толек прожил достаточно долго, чтобы достать фонарик и включить его. После чего умер, скорее всего, от внутренних повреждений – в одиночестве и страхе. Гал думал, что это печально, учитывая, что мальчику было всего двадцать два года, но в основном он чувствовал зависть. Это было лучше, чем умереть от жажды или от удушья.
Он лежал неподвижно, ожидая сам не зная чего и давно прекратив надеяться, что Дукат появится. Болеутоляющее постепенно перестало действовать, но Гарак не мог собраться с силами, чтобы принять еще. Также он не беспокоился о регидратационных таблетках, несмотря на убийственную жару. К чему продлевать агонию? Он чувствовал, как слабеет и то забывается сном, то просыпается.
У него началась лихорадка. Он спал урывками – лица мелькали, вспыхивали и гасли внутри и вне центра внимания, как серия допросов, мелькающих с безумной скоростью. Некоторые из лиц были лицами людей, которых он допрашивал, другие были лицами друзей или возлюбленных, но было невозможно сказать, где проходила граница между ними; к этому времени жертвы и возлюбленные стали неразличимы, слились в одно целое. Только Тейн ясно выделялся, единственное лицо из миллиона других.
Затем большой гнев овладел им, ужасное неистовство, что все закончится, когда он так молод, так полон надежд. Гарак плакал и ругался, думая, как мало успел сделать, как намного больше думал совершить. Он верил, что у него будет власть, влияние и со временем достаточно могущества, чтобы управлять собственной жизнью и делами, как он сам решит. Прежде он думал о своей жизни только как о средстве, ведущем к цели, направленной на обеспечения безопасности. Безопасности, в которой он испытывал недостаток в течение многих лет и которой жаждал больше, чем чего-либо еще. Гарак хотел, в конечном счете, благополучия, но вместо этого останется здесь, умерев от жажды, истощения и нехватки кислорода. Это было горько, мучительно и жестоко.
Со временем зловещий покой снизошел на его мысли, столь же тяжелый, как влажный и убывающий воздух вокруг него. Он поймал себя на том, что бормочет фрагменты, куски из книг, которые читал, инструкции к заданиям, которые затвердил, показания, которые давал.
Затем он подумал, что слышит другой голос, голос ребенка. Гарак открыл глаза, сомневаясь, спит ли он или у него галлюцинации, и увидел лицо баджорского мальчика; слезы бежали по втянутым бедным щекам.
"Странный друг, - пробормотал Гарак треснувшими губами. - Нет никакой причины горевать".
«Никакой», шепотом ответил призрак. «Никто не спас загубленные годы и все то, что безнадежно. Твои надежды и мечты вынашивал и я…»
Глаза Гарака открылись в последний раз. Пятнадцать минут спустя люди Дуката, перерыв немало щебня, переправили Гарака прямиком в лазарет «Пелосы». Он был заживо похоронен тридцать четыре часа. На мостике был проложен курс, и «Пелоса», покинув Тзенкети, направилась обратно к Кардассии Прайм.
Дукат прибыл в лазарет с тремя членами экипажа в свите, ступая с важным видом.
Он с жалостью посмотрел на фигуру, лежащую на кровати, и усмехнулся.
- Гарак! - произнес он. - Вы не выглядите столь же щеголевато как обычно.
Глаза Гарака немедленно открылись. Он бросил взгляд на усмехающееся лицо Дуката и его самообладание, наконец, восстановилось.
- Глинн Дукат, - сердито проворчал он. - Пока продолжается эта миссия, судно находится под моим командованием и я ваш начальник. Или обращайтесь ко мне как к таковому, или я отдам вас под трибунал. Вам всё ясно?
Дукат пришел в ярость.
- Да, сэр, - прошептал он.
- Завтра утром, - продолжал Гарак, - я начну допрос вашей команды о событиях прошедших дней в качестве следователя Обсидианового Ордена.
Заявление Гарака вызвало переполох у остальных членов экипажа, находившихся в комнате. Никто не хотел иметь пометку Ордена в своем личном деле.
- Я надеюсь, ради вашего же блага, Дукат, - продолжал Гарак, тон его понизился, - что вы не позволили личной неприязни помешать исполнению ваших обязанностей. Если это так, то я не успокоюсь на одном поколении вашей семьи. Я даже не успокоюсь на вас. Я низведу вас и ваших потомков настолько низко, что они проведут следующие четыре столетия, отдавая честь баджорцам. Теперь убирайтесь с моих глаз!
Глаза Дуката сверкнули, он повернулся на пятках и вышел из комнаты. Остальные члены экипажа выглядели перепуганными и избегали смотреть на Гарака. Никто не хотел быть следующим. Угрозы Ордена обычно не бывали пустыми.
Когда Дукат ушел, гнев Гарака спал, и он резко откинулся обратно в кровать, истощенный вспышкой.
- Полагаю, - бормотал судовой врач, - что вы останетесь в лазарете на следующие два дня. Я устранил ушибы и привел в порядок сломанные кости, но вы обезвожены и перенесли отравление углекислым газом, и вам надо быть здесь, где у меня будет возможность проверять вас. Вы, конечно, не должны пока что работать...
- Просто дайте мне лекарство, - резко ответил Гарак.
Он сел и принялся покачивать отчасти дрожавшими ногами. Без дальнейших слов врач вручил ему четыре гипоспрея.
- По десять кубиков каждые шесть часов в течение двух дней.
- Спасибо.
Гарак, немного осторожничая, встал. У него не было никакого намерения оставаться в лазарете. Ему нужно было составить отчет о результатах миссии для Тейна, и он намеревался помучить Дуката к моменту прибытия на Кардассию Прайм. К тому же, три других пациента в лазарете были выжившими с "Коринас". Их настороженные и недовольные взгляды поведали ему, что команда Дуката не теряя время даром, рассказала им, что в лазарете находится человек из Обсидианового Ордена, который был готов позволить им умереть, только чтобы выполнить свою миссию.
Своего рода жестокое правосудие в действии, размышлял Гарак по дороге в каюту. Он пошатывался и для поддержки слегка касался стены рукой. Он был готов позволить людям с "Коринаса" задохнуться; это было, возможно, только справедливо, что он сам едва не умер таким же образом. Гарак покачал головой. Ты становишься сентиментальным. Прекрати думать об этой ерунде и сосредоточься на своей работе.
Гарак с раздражением захлопнул папку. Экипаж Дуката успешно сомкнул ряды, их преданность была похвалой ему. Не было никаких доказательств, что Дукат преднамеренно задержал возвращение на Тзенкети. Никаких дальнейших шагов предпринято не будет. Достаточно уже того, что Обсидиановый Орден счел необходимым допросить экипаж; в их показания не было и следа вины как таковой, но самого допроса хватало на пометку о неблагонадежности в личном деле и на пятно на репутации.
Честно говоря, ни в каких дальнейших шагах необходимости не было. Миссия не провалилась. У Гарака были кристаллы с данными, за которыми его и посылали. Уже сейчас военные работали с извлеченной информацией. В ней содержались точные детали планов Федерации относительно следующего этапа её войны против Тзенкети, и Кардассия могла использовать это в своих интересах как поблизости от границ Федерации, так и на ее территории. Было полезно знать, где не будет войск. Нет, в этом отношении задание было очень успешным. Конечно, один из оперативников Ордена погиб, но в резерве их остается немало. Старший по званию офицер Ордена в его лице вернулся живым. К тому же была предпринята успешная операция по спасению жизней двадцати шести гражданских. Все удачно.
Гарак сделал большой и несколько нервный глоток из стакана с канаром. Удачно… Он обнаружил, что за предыдущие два дня его способность к концентрации во время опроса команды ухудшилась. Комната, которую он реквизировал для этой цели, казалась душной, неприятной. Он провел на три или четыре допроса меньше по сравнению с тем, что проводил обычно, так как покидал комнату, чувствуя необходимость сделать перерыв, отстраниться от того, чем он занимался.
Гарак положил руки ладонями на стол перед собой и посмотрел на них. Левая слегка непроизвольно дернулась. Он попытался глубоко вздохнуть, но вдох получился коротким, не обеспечивающим его достаточным количеством кислорода.
"Это работа, чертова работа…" - произносили часто, как заклинание, некоторые из агентов Ордена. Один из сослуживцев был найден в доску пьяным на службе. Они пожали плечами. Чего вы ожидаете – это такая работа. Его отправили на шесть месяцев в отпуск, вернувшись назад отдохнувшим за свой новенький рабочий стол, он под завязку накачался транквилизаторами. Другой сослуживец выстрелил себе в рот из энергетического оружия. Такая работа, сказали все, убрав беспорядок и назначив пенсию очередной обезумевшей от горя вдове. Орден заботился о своих.
Элим Гарак был очень восприимчивым человеком. Это и делало его столь эффективным следователем. Он посмотрел на свои дрожащие руки. «Я только что пережил психическую травму», - подумал он спокойно, пытаясь мысленно проложить дистанцию между собой и событиями прошлых дней. Но я должен держать себя в руках. Если замкнутые пространства станут для меня проблемой, то мне уже не быть хорошим следователем или хорошим оперативником. И это сделает меня бесполезным для Ордена. А если я стану бесполезен для Ордена… Он остановился на этом. Жизнь вне Ордена была немыслима.
Другая правда поразила его. «Если я не сделаю ничего с этим теперь, - подумал он, - то перережу свои запястья до того, как мне стукнет тридцать пять».
Гарак включил компьютерную консоль. Там было сообщение от Тэйна, получившего отчет о задании на Тзенкети предыдущим утром. Тэйн информировал Гарака, что брат человека, которого Гарак допрашивал три года назад, был арестован. Оказалось, он подкупил мелкого чиновника Ордена, чтобы устроить диверсию при отгрузке взрывчатки. «Поздравляю с тем, что ты выжил после первого покушения на себя! – весело заканчивал Тэйн. – Но в следующий раз – проверяй ящики».
Гарак удалил послание и обратился к своему личному расписанию, после чего подал запрос продлить две недели отпуска до двух месяцев. Последовала минутная пауза, и затем пришло разрешение, предоставленное лично Тэйном. Одиннадцать лет безупречной службы принесли плоды. Затем Гарак договорился о нескольких сеансах психологической консультации. Психотерапия была обратной стороной допроса. Орден заботился о своих.
Мой друг, тобой убитый враг я,
Узнал тебя я в этом мраке, —
Вчера, когда штыком проткнул меня, ты также хмурил брови.
Я отразил удар, но руки мои уже закостенели.
Пойдем же, друг, поспим…
На мостике «Пелосы» Дукат думал о своем отце, о своем пассажире – и улыбался сквозь печаль.
В каюте Гарак неподвижно лежал в кровати. С невыключенным светом. Он не спал.
В полях близ Джаланды мать оплакивала сына и, подняв руки к небесам, клялась в вечной, неумирающей клятве мести.
(1) В фике использованы строчки из стихотворения Уилфреда Оуэна «Странная встреча» в переводе Жаната Баймухаметова; к сожалению, он не всегда точно передает мысль (что важно для данного фика), поэтому местами я использовала его перевод, а местами – свое переложение (прим. переводчика).
-
-
12.11.2010 в 21:49-
-
12.11.2010 в 22:31И Дукат обязан повиноваться приказам этого извращенца.
интерессссно)
Молодой человек покраснел.
а кардассианцы так умеют?)
-
-
13.11.2010 в 05:41Предложи вариант. "Молодой человек смутился" пойдет?
-
-
15.11.2010 в 20:25ну.. мне больше нравится) Для серокожих как-то оно логичнее) Хотя я не смотрела, что там в оригинале.