Название: Чувствуя Нерис
Переводчик:
allayonelБета:
ТурмалинОригинал: «Feeling Nerys» Katrine Myra (запрос отправлен)
Ссылка на оригинал:
здесьРазмер: мини, 1743 слова (оригинал)
Пейринг/Персонажи: Одо (упоминается Одо/Кира Нерис)
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Вернувшись в Великое Слияние, Одо вспоминает свою любовь.
Я чувствую, как океан, частью которого я являюсь, жадно поглощает информацию. Испытывая нестерпимую жажду, мы/они насыщаемся/насыщаются ею, новой/привычной смесью ощущений, которая есть Слияние, что обеспечивает нас всем необходимым. Почти всем.
Я жил с твердыми слишком долго. Я дома, но все еще воспринимаю себя отдельно от остальных и продолжаю звать то, что не есть я – «они», а «они» не понимают – почему. Все мы рвемся на свободу время от времени. Стать твердым, насладиться изменением форм и объемов – это часть пути Меняющегося. Это нормально. Но я пошел дальше других. Даже в тепле и безопасности, в хаотичном рае нашего Слияния я все еще остаюсь отдельным. «Они» не понимают того, чему я научился в твердой форме, им незнакомо понятие «личное». Они не винят меня. Они говорят, что со временем я изживу это знание, я слишком молод, и они снисходительно смотрят на мои детские причуды.
Я боюсь. Боюсь, что, когда это случится – если это случится – и я полностью отдам себя – все, что я чувствую собой – в Слияние, я забуду удовольствие иметь плоть. Забуду радость ощущать себя твердым. Я не боюсь, что забуду мою Нерис. Невозможно забыть, что я любил ее, и как она любила. Но меня пугает, что исчезнет память о том, почему и как это произошло.
Я помню, как пытался объяснить одному из «нас» концепцию любви, существующую у твердых. «Она» приняла форму женщины, и я показал ей, какая бывает любовь. Мы занимались сексом, я был переполнен любовью к себе и таким как я, и это до странности походило на то, как если бы я вернулся домой. «Она» не могла осознать. Я видел это по ее глазам, когда перестраивал свое тело, чтобы оно лучше подходило для нее, и показывал, как ей измениться, чтобы подойти мне. «Она» была удивлена. «Она» продолжала не понимать, даже когда я слился с ней. Меня почти разозлило то, что она ничего не поняла обо мне и Нерис. Теперь я гадаю, не единственный ли я среди Меняющихся способен испытывать подобное. Или первый, кто захотел сохранить свои чувства, это состояние разума.
Я – капля в этом океане. Но я излечил их всех. Иногда достаточно одной капли. У меня есть надежда, что мне удастся сохранить себя таким, каким я был и остаюсь. Я расскажу им о Нерис. Я чувствую, как океан нетерпеливо дышит в предвкушении. Они тянутся через Слияние, впитывая воспоминания, которые я щедро предлагаю, и моя история рассказывается/проживается нами всеми.
Я не могу вспомнить, когда я полюбил Нерис. Мне кажется, моя любовь существовала всегда. Я помню момент первой встречи. Она была совсем юной и работала на Сопротивление, а я был орудием в руках кардассианских оккупантов. Мы оба совершали вещи, о которых сожалели в дальнейшем, но мы делали то, что были должны, и уважали друг друга за это. Со временем между нами завязалась настоящая дружба. Чуть позже я понял, что испытываю к ней любовь.
Слияние дрожит. «Они» не понимают, что такое любовь. Я приостанавливаю поток воспоминаний и «чувствую» для них. «Они» волнуются, уменьшаются в размерах, испытывая замешательство. Но теперь «они» тоже чувствуют. Я «улыбаюсь» внутренне, когда мои ощущения из того времени начинают пульсировать по всему Слиянию. Трудности, с которыми сталкиваются другие представители моего вида, почему-то забавляют меня. Однако я предлагаю всем отложить их сенсорные вопросы, попытки зондировать, и прошу позволить мне самому выбирать скорость, с какой я разделю с ними мой опыт. Они неохотно соглашаются. Я расслабляюсь и заверяю, что в конце они все поймут. Надеюсь, что я прав. И снова текут воспоминания.
Я разделяю со всеми годы работы с Нерис, когда я обожал ее на расстоянии, чувствую ту гордость, что переполняла меня, когда я смотрел на нее и почти находил удовольствие в боли, которую приносила моя любовь. Я показываю поздние вечера, когда мы вместе гуляли по променаду, шли рядом, почти касаясь друг друга руками, и я чувствовал тепло ее кожи. Я раздаю украденное удовольствие, которое получал, находясь с ней рядом, видя ее улыбку, обращенную ко мне.
Я разделяю мое покорное приятие того, что у нее есть любовники, и радость видеть ее счастливой. Я заново проживаю то чувство, когда верил, что ни один гуманоид не сможет полюбить меня. Поймите, умоляю я через Слияние, каким я был тогда. Я не знал никого из своего народа. Я был отчаянно, безнадежно одинок и так абсолютно отличался от всех, кого знал. Я снова чувствую невозможность того, чтобы она сочла меня чем-то большим, чем друг. Я вижу, как она меняет любовников, пока не появляется Барейл, человек, за которого, как мы оба знаем, она бы вышла замуж. Я смирился тогда с тем, что мне придется всю жизнь любить ее на расстоянии – и пусть дистанция не велика, но ей никогда не исчезнуть. Потом Барейл умер.
Мое несуществующее сердце почти раскололось от боли за нее, из-за того, что ей пришлось испытать в те дни. Но прошло время, и случилось чудо. Я чувствовал, как что-то новое появляется во мне, и я снова проживаю это вместе со Слиянием. Надежда. Я так долго верил, что Нерис не быть моей, но теперь, осознав, кто я и что я такое, после того, как я нашел себе подобных, все изменилось. Я позволил себе наслаждаться ее обществом. Я пытался делать ей приятное, помогал, позволил себе мечтать. Это было прекрасное время. Но оно не продлилось долго.
В ее жизни появился новый любовник, а я, наконец, осознал свою глупость. Она не может любить меня не потому что я уродлив или слишком чужероден, она просто не понимает и не может понять меня. Я наблюдал весь период ухаживания, и был бессилен помешать их сближению. Я ждал, что однажды наша дружба перерастет в нечто большее. Что ж, он тоже был ей другом, они полюбили… Какая ирония – она не могла влюбиться в меня, потому что не видела во мне мужчину. Я был для нее доверенным лицом, близким, но при этом бесполым существом. Ее сдержанный, верный Констебль, всегда под рукой. Эта часть рассказа заставляет меня испытывать боль, когда я вспоминаю, как сторожил под дверью, даже когда они осуществляли свои отношения. Почему я сам себя мучил? Потому что я был слишком близко. Потому что мысль потерять Нерис была непереносимой.
Наконец выбор был сделан. Я не мог больше разрываться между надеждой и мучительной реальностью, пренебрегая своими обязанностями и медленно теряя рассудок. Я должен был поговорить с ней, узнать ее решение и жить с ним – или забыть ее насовсем. Я выбрал последнее.
Я чувствую, как Слияние с любопытством обдумывает это. Они спрашивают, как я вообще мог рассчитывать, хоть на крохотную секунду вообразить, что твердое существо сможет полюбит меня. Они говорят, это невозможно. Я не виню их. Но они ошибаются.
Настал день, когда она полюбила. В этот момент мой рассказ становится неясным, как и мои воспоминания о том времени, смешанные с памятью другого меня – того, кто дожидался Нерис через поколения существования в твердой форме. Он пожертвовал ради нее миром, это напугало ее, но, в то же время, она узнала, как он – я – мы любили ее. Прошло время, и настал день, когда она ответила на мои чувства. Иногда мне кажется, что она любила меня всегда, может, не так, как я, – по-другому, с нежностью. Она невероятно нежная, моя Нерис. Моя Нерис. Слияние чувствует мой безграничный восторг при этой мысли, и напрягает свои общие жидкие мускулы. Я чувствую, как окружающие меняются, осознают. Но это еще не конец.
Я разделяю наш первый поцелуй – удивленные взгляды людей на променаде, о присутствии которых мы забыли. Я чувствую, как необычные ощущения охватывают меня, когда наши губы соприкасаются, и Слияние, словно зачарованное, формирует рты почти непроизвольно. Я даю им память о том, как время остановилось для нас, пока мы растворялись в объятиях друг друга, словно притянутые странной силой.
Вокруг меня по всему Слиянию сотворенные рты соприкасаются в попытках провести опыт. Океан, созданный из нас, больше не спокоен – большие волны бьются о несколько берегов на нашей планете, перекатываются в неистовой жажде открытия новых ощущений. «Еще» – умоляют они, – «еще!». Я остаюсь на краю, мягко убеждая тех, кто тянет меня за собой. И больше не рассказываю им ничего.
Я мог бы показать, как мы впервые занимались любовью с Нерис. Как сплетались наши тела, как будто мы пытались стать единым целым. Как это было необычно – быть с ней, исследовать ее тело, подбирать форму, которая была бы ей приятнее всего. Как трудно было оставаться в образе человека в последний момент, когда чувства затопили меня. Но я прячу те ощущения. Некоторые вещи не должны быть разделены со всеми. Подобные слова от Меняющегося! Понятно, почему «они» считают меня странным.
Я медленно двигаюсь все дальше от хаоса, мягко отделяя себя от тех, кто меня окружает, собирая вместе крупицы, создающие то, что я зову личностью – и иду к берегу. Двигаться становится все труднее, настолько сильны мои/наши чувства. И все труднее отделять свою индивидуальность от прочих. Но я замечаю, как что-то меняется, и осознаю, чего они хотят, чего жаждут. Я прочувствовал это. Та, другая часть меня позволяет мне уйти, я выхожу из того, что недавно было мною, и снова стою на твердой земле. Под ногами песок, и я формирую пальцы на ногах, чтобы зарыться в него. Меня обдувает ветром.
Я поворачиваюсь и смотрю новыми, только что созданными глазами, на океан, который больше не я. И ощущаю покой. Я знаю, они все сделают правильно, что бы ни решили. Неважно, что произойдет. Они сделают то, что будет лучше для Нерис. Океан накатывает и отступает в агонии, и мои появившиеся губы складываются в улыбку. О да.
Теперь они тоже любят ее.