Название:
Повод для перемирияФандом: Star Trek
Автор: plain flier
Бета: Найотри
Форма: миди (5408 слов)
Персонажи: Кира Нерис/гал Дукат (DS-9); коммандер Сиско и другие мельком
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Майор Кира и гал Дукат на совместной миссии. Воистину у Пророков плохое чувство юмора.
Примечание: Действие происходит до начала 4-го сезона сериала "Deep Space Nine", после заключения Баджорско-Кардассианского мирного договора.
Нерис ворвалась в офис коммандера Звездного Флота и командующего баджорской космической станцией Бенджамина Сиско и замерла, когда поняла, что тот в кабинете находится не один. Эту ненавистную фигуру – такую негнущуюся, высокую и нескладную – она не спутает ни с какой другой.
– Сэр, что здесь делает Дукат? – помимо воли вырвалось у неё.
В ожидании ответа она напряглась, как это происходило с ней всегда при виде того, кто, по её убеждению, нес ответственность за смерти и страдания всех баджорцев во время кардассианской оккупации.
– Я так и знал, что вы будете счастливы встрече со мной, – без смущения отозвался кардассианец.
Нерис сомневалась, что этого мерзавца возможно хоть чем-то смутить. Не то чтобы он никогда не испытывал замешательства, как раз наоборот, из-за своей самоуверенности и неумеренного самодовольства он нередко по уши оказывался в самых грязных лужах, но при этом всегда умудрялся выбираться из них с видом, будто ничего неприятного с ним не произошло. Так, всего лишь небольшое очередное недоразумение. Как блохастый пес, на которого вылили не одну кастрюлю помоев, он отряхивался и продолжал пакостить. Видимо, с грязью, намертво прилипшей к нему, он свыкся настолько, что она стала для него второй кожей.
– Гал Дукат, – нарочито выделил Сиско первое слово, обозначавшее ранг высокопоставленного кардассианского военного, каким и был Дукат, – прибыл сюда по поручению своего правительства, майор.
Нерис поняла, что ей намекнули на необходимость соблюдать субординацию и официальность, и мысленно выругала себя за несдержанность.
– Да, сэр.
– В знак доброй воли и в ознаменование Баджорско-Кардассианского мирного соглашения Кардассианское правительство решило передать информацию о секретной базе Обсидианового Ордена, расположенной на одной из планет внутри баджорского пространства и законсервированной со времен оккупации.
– О которой они, разумеется, ничегошеньки не знали до сегодняшнего дня, – не без ехидства вставила Нерис.
– Майор, – снова одернул её Сиско.
Он знал, что кардассианцы обожают атмосферу скандала и вызова и ничего не имеют против небольших пикировок, но с точки зрения дипломатического протокола (а какими бы другими – истинными причинами не объяснялось прибытие на станцию Дуката – формально это был именно дипломатический визит), эмоциональная реакция майора на происходящее была неприемлема.
– О, ничего, коммандер, мне нравится страстность майора Киры. Это так окрыляет, – добродушно отмахнулся кардассианец.
Хотя Нерис и была на взводе, но она едва удержалась от смешка, когда воображение услужливо нарисовало ей картину окрыленного Дуката. Способны ли ящерицы летать?
– Детали передачи комплекса правительству Баджора мы обговорим на специальной встрече, которая пройдет сегодня после обеда в кают-компании.
– Да, я попросил коммандера Сиско об отсрочке, – сказал Дукат, не переставая улыбаться, – и он любезно мне её предоставил. После утомительного путешествия сюда мне надо привести себя в порядок и утолить голод. Я скучаю по баджорской кухне.
Нерис пришлось стиснуть кулаки, чтобы не ответить Дукату очередной дерзостью.
После его ухода она резко развернулась в сторону стола, за которым сидел Сиско, и без обиняков спросила:
– Какого черта прислали именно его?
– Я сам хотел бы узнать ответ на этот вопрос. Ясно только то, что Дуката нам навязали не без умысла.
– Что-то я не доверяю доброй воле Кардассианского правительства. С чего им дарить секретный объект Обсидианового Ордена?
– В этом я с вами согласен. Но вполне вероятно, что причина до банальности проста и если бы у них была возможность самим незаметно добраться до объекта, они бы не стали распространяться о жесте доброй воли, а предпочли бы умолчать о наследстве, доставшемся им от Ордена. Но, по всей видимости, скрытно попасть на территорию лаборатории у них нет возможности.
– Вы верите, что речь идет действительно о ценном имуществе Ордена? Что правительство не знало о существовании комплекса на территории Баджора?
– Не исключено. Незадолго до своего краха, как вам известно, Ордену удалось под носом правительства построить целый флот, что невозможно проделать без серьезных научных и производственных мощностей. У него могли быть секретные лаборатории во многих местах. В том числе и на территории Баджора.
– В чем будет заключаться моя роль?
– По предварительным переговорам с вашим правительством и официальными властями Кардассии, вы должны от имени Баджора осмотреть объект. Дукат будет вас сопровождать в качестве представителя передающей стороны. Я понимаю, что на вас возложена большая ответственность, майор, но прошу вас держать себя в руках. Как бы вы ни относились к Дукату, в данной ситуации он лицо, обладающее дипломатической неприкосновенностью. Не забывайте об этом.
– Постараюсь, – выдавила из себя Нерис. – Но вы будете мне должны внеочередной отпуск.
– Хорошо. Но очень маленький отпуск. Вы нужны мне на станции.
Нерис покраснела от этой недвусмысленной похвалы, но возражать не стала.
– Единственное, что я могу вам посоветовать: будьте осторожны, майор. Предельно осторожны. Тут обязательно кроется какой-то подвох. Возьмите с собой столько людей, сколько нужно. Я уже отдал соответствующее распоряжение Одо.
– Он не возмущался? – улыбнулась Нерис, представляя сцену разговора между коммандером и ворчливым, скептичным и вечно всем недовольным начальником службы безопасности станции.
– Скажем так, мне удалось его убедить в важности предстоящей миссии. Подозреваю, что теперь он глаз не сомкнет, перестраивая график дежурств, чтобы заткнуть дыры в системе безопасности станции, образовавшиеся по нашей вине.
– Нашей? – удивилась Нерис.
– Да, нашей, людей. Гуманоидов, – засмеялся Сиско.
Кира Нерис с удовольствием его поддержала. Начальник службы безопасности был метаморфом и славился своей любовью выдавать в адрес гуманоидов нелестные высказывания.
2
Как участнику Сопротивления майору Кире в прошлом приходилось выполнять множество самостоятельных важных заданий. Ничего не изменилось в этом отношении и после назначения на космическую станцию. У неё был накоплен большой опыт командной и полевой работы, и ответственность её не пугала. Она была уверена в себе, своих силах и не сомневалась, что сделает всё необходимое для соблюдения интересов Баджора. Так что в предстоящей миссии самым сложным для неё было не поручение, а необходимость выносить присутствие Дуката. Никакой мирный договор не заставит её забыть те злодеяния, которые творили кардассианцы на её родной планете на протяжении сорока лет. Никакие извинения или уступки не заставят её простить гала Дуката, каким бы милым он ни старался сейчас выглядеть.
В прошлом он занимал должность префекта Баджора, пост Главы оккупационных сил. Такое просто нельзя взять и вычеркнуть из памяти. Но сам Дукат рассуждал иначе. Для него прошлое осталось где-то за горизонтом. Он явно придерживался принципа «Кто старое помянет – тому глаз вон» и оттого не замечал или не желал замечать отвращения, которое к нему питала майор.
– Я вижу, вы взяли с собой целую армию, – первым делом произнес он, едва они отчалили на шаттле от станции. – Надеюсь, не для того, чтобы следить за мной.
Речь шла о тех шестерых членах службы безопасности, которых Сиско позаимствовал у Одо. Кира невесело усмехнулась про себя. Если шесть человек для кардассианца – армия, то тогда она, несомненно, генерал. Сам Дукат был один-одинешенек. С ним не было никакой свиты. Это выглядело в высшей степени странно и вызывало множество вопросов. Вот только задавать их Дукату было бесполезно. Правдивого ответа от него все равно не добиться.
– Следить за вами хватит меня одной. Не беспокойтесь, они вас не тронут.
– Что вы, я нисколько не беспокоюсь. Я всего лишь не понимаю, зачем для осмотра научной лаборатории нужно посылать столько военных; среди них ведь нет ни одного технического специалиста?
– А они, по-вашему, нам понадобятся? – забросила удочку Кира. У неё возникло ощущение, что Дуката беспокоит отсутствие инженеров и ученых на борту шаттла. Но чем это беспокойство вызвано? Что кроется за ним? К её разочарованию, Дукат на крючок не попался. Он был опытной щукой.
– Никогда не знаешь наперед, в чем может возникнуть насущная необходимость, – развел руками кардассианец.
– А что насчет вас?
– Вы это о чем? – недоуменно захлопал ресницами Дукат. Да уж, прикидываться дурачком он был мастер.
– Официально вы выполняете важное задание своего правительства, а рядом с вами нет даже мальчика на побегушках. Так, будьте добры, раскройте секрет: вам не выделили людей из-за ничтожности возложенного поручения или, зная вашу репутацию, никто не захотел рисковать своей жизнью?
Дукат промолчал. Он всегда так поступал – все неприятные вопросы пропускал мимо ушей. Но по лицу его прошлась судорога. Кира почувствовала удовлетворение. Все-таки ей удалось достать сукина сына. И то хлеб. Она решила не останавливаться на достигнутом, чтобы заодно, если повезет, вытянуть из него какую-нибудь полезную информацию.
– Надеюсь, вы не будете кормить меня сказками о том, что ваше правительство ничего не знало о существовании этой лаборатории на территории Баджора?
– Это не сказки. Если бы костяк Ордена не был уничтожен флотом Основателей в туманности Омарион, то ни я, ни вы до сих пор ничего бы не знали. Орден всегда умел заметать следы.
– Ни за что не поверю в это, даже если вы будете клясться жизнями своих детей.
Со стороны реплика Киры прозвучала грубо – для кардассианцев дети не были поводом для такого рода неприкрытых насмешек, – но грубость Киры для Дуката была всего лишь проявлением варварства баджорцев, стоявших по отношению к его расе на более низкой ступени развития. На неё можно было закрыть глаза.
– Вы переоцениваете мою осведомленность. Я имею доступ далеко не ко всем военным тайнам.
Не поняв истинных намерений майора Киры, кардассианец принялся объяснять свое непростое положение при нынешнем правительстве, в красках расписывая о расцветших буйным цветом по окончанию баджорской оккупации закулисных интригах между военными, гражданскими чиновниками и разведкой. Можно было подумать, что он добивается от неё проявления сочувствия.
– Вы верите всем слухам, которые распускает обо мне Гарак, – тем временем вещал Дукат, назойливый как комар. И – как всегда при упоминании заклятого врага – челюсть его задеревенела, а в тоне отразилась концентрированная порция презрения.
Нерис забавляла вражда этих двух кардассианцев: однажды она с удовольствием посмотрит, как они убьют друг друга.
У Дуката было много недостатков, но один из них являлся доминирующим и мог претендовать на смертный грех: его отличала неумеренная словоохотливость. Впрочем, если придерживаться беспристрастной точки зрения, данное качество было скорее присуще всем кардассианцам, а не одному Дукату. Можно сказать, что они в совершенстве овладели наукой риторикой, раз часами могли сотрясать воздух, рассуждая буквально ни о чем. Вкупе с плохим слухом это играло дурную шутку с кардассианцами, создавая невыгодное первое впечатление из-за их привычки говорить громче обычного, вследствие чего возникало впечатление, что там, где кардассианцы – всегда шум. Шум из ничего. На пустом месте. Это считалось наилучшей характеристикой для них.
В отличие от своих соотечественников Дукат умел играть голосом, доводя его в случае нужды почти до шепота. Видимо, сказывался долгий опыт общения с представителями других рас. Как бы то ни было, он тоже часто впадал в состояние своего рода эйфории от произносимых им речей и не понимал, когда следует остановиться. Реакция собеседника, если тот соблюдал вежливость и терпеливо сносил его пустословие, не иначе как принималась им за одобрение. Или он просто не обращал на неё никакого внимания. Чтобы заставить его замолчать, надо было его или чем-то серьезно задеть, (тогда была надежда, что он обидится и уймётся), или прибегнуть к хитрости. Кира выбрала последний вариант. Она взяла с собой запись оперы, которую ей давно навязывала Дакс. Не клингонской – это было бы гораздо хуже вынужденного многочасового общения с Дукатом. А одну из опер землян, чье название Кира не запомнила. Оно, как и сюжет, было неважным. Главное, что с её помощью Нерис рассчитывала избавиться от пустого бахвальства Дуката, вечно распинавшегося о невероятных качествах кардассианцев и их превосходстве во всем и над всеми.
Ухватившись за его пассаж о том, что она предвзято, пристрастно судит всех кардассианцев, но что, несмотря на это, он не теряет веры в то, что со временем её предубеждение рассеется, она ответила ему, чтобы он особо не рассчитывал на это, тем самым поставив точку в их одностороннем разговоре.
– А теперь, если вы не против, я буду слушать оперу, – сказала она, сделав акцент на первой половине фразы.
Дукат замолчал, но по его лицу было видно, что он рассчитывал на нечто другое. Неужели он до сих пор еще на что-то надеется?
В своих попытках приударить за ней (о которых – к своему изумлению – она когда-то узнала от постороннего человека) он был неуклюж, но удивительно постоянен. Его не отталкивала даже её откровенная неприязнь, как будто он не терял надежды её преодолеть. Его оптимизм был неоправданным, но объяснять ему, что он крупно заблуждается, не очень-то и хотелось. Все его попытки привлечь к себе внимание, не вызывали у Нерис ничего, кроме отвращения. Когда человек тебе неприятен – вдвойне неприятно и его ухаживание. Плохо то, что он их не прекращал, возможно, потому что не мог поверить, как сосредоточие таких достоинств, как он, может оставить женщину равнодушной, и уж тем более – вызвать антипатию. Не иначе он пал жертвой не только собственного самомнения, но и кардассианских культурных традиций, по которым демонстративная неприязнь между мужчиной и женщиной расценивалась обеими сторонами как флирт.
Все оставшееся время полета Дукат молчал. Молчал громко. Вот же был талант у человека. Его молчание, казалось, заглушало оперу. Кира пришла к неутешительному выводу, что оно невыносимее его болтовни.
3
Вход в лабораторию скрывался за металлической дверью, практически сливавшейся с окружающими скалами. Не зная про её расположение, можно было пройти мимо и ничего не заметить. Вся поверхность луны в месте высадки была скалистой, сумрачной, неприветливой.
– Лаборатория построена в пещерах? – спросила Нерис поеживаясь. За недолгую жизнь ей столько пришлось их перевидать, что она была сыта ими по горло.
– Согласно обнаруженным нами документам, она уходит под землю, – отозвался Дукат. Он мерз и смешно топтался на месте. Для представителя теплолюбивой расы на луне было некомфортно. Температура достигала минус пятнадцати, и вдобавок дул пронзительный ветер.
– Насколько глубоко?
– Пара ярусов, не более, – отмахнулся кардассианец. – Давайте все вопросы отложим на потом. Здесь очень холодно.
– Так надо было одеться теплее, – равнодушно заметила Нерис. – К тому же, насколько я понимаю, дверь заперта и открыть её можете только вы.
Дукат кивнул в знак согласия и, поспешно нащупав панель рядом с дверью, снял с неё крышку и набрал код.
Разыгрывая из себя джентльмена, он хотел пропустить майора Киру вперед, но картина открывшейся темной дыры не вызвала у той энтузиазма первопроходца.
Сделав вид, что оступилась, Нерис налетела на кардассианца и втолкнула его внутрь. Убедившись, что из мрака не донеслось ни звука падения тела в глубокую пропасть, ни хруста костей, сжатых в огромных челюстях, ни голодного чавканья, она, включив полевой фонарик, переступила порог секретной лаборатории.
Кардассианец стоял прямо у входа в позе статуи самому себе. Нащупав его лучом света, Нерис извинилась.
– Простите за мою неуклюжесть.
Если Дукат и состроил в ответ недоверчивую гримасу, она её не увидела.
– Где тут включается свет? – спросила она и добавила: – Согласно обнаруженным вами документам.
В её голосе не были и капли ехидства, но Дукат прекрасно понял, что она не поверила ни одному его слову. После того как она увидела, как быстро кардассианец нашел панель и как легко с первого же раза набрал на ней код – стало ясно, что он здесь уже бывал.
Дукат отошел в сторону, пощелкал чем-то, и помещение наконец-то кое-как осветилось. Кое-как, потому что зрение кардассианцев не выносило яркого света. Они жили в каком-то своем приглушенном цветовом спектре. Во всяком случае, красота радуги вряд ли им была доступна. Чтобы увериться в этом, достаточно было взглянуть, в какие унылые цвета они окрашивали свой мир. Такой же серый, как они сами.
– Тут, как в темнице, – сказала Кира. – Яркости нельзя прибавить?
– Нет, – неохотно отозвался Дукат. Похоже, он злился – то ли на неё за догадливость, то ли на себя за допущенный промах.
– Кардассианский дизайн во всей своей красе, – усмехнулась Нерис. – Мрачный и унылый, как и его создатели.
– Вы ошибаетесь. Мы жизнерадостная раса, высоко ценящая немногие доступные нам блага. А вся эта скудость – следствие истощения наших ресурсов. Нам приходится ограничивать себя. В первую очередь это выражается в сознательном отказе от разного рода элементов декора, не несущих никакой полезной нагрузки. Что же касается остального, то все-таки это здание, приспособленное под кардассианские нужды в соответствии с кардассианской физиологией.
Если Дукат пытался снова воспеть таким образом стоицизм и благородное величие своей бедствующей расы, то его усилия пропали даром. Кира устала от его бесконечных восхвалений мнимых кардассианских достоинств.
– Кардассианское здание на баджорской территории, – сухо отрезала она.
Дукат– в который раз – притворился глухим.
«Всегда бы так», – подумала Кира. – «Как же приятно, когда последнее слово в споре остается за тобой».
Под неслышное, но ощутимое где-то на ментальном уровне обиженное сопение Дуката Нерис разбила своих людей по парам и отправила исследовать лабораторию. В процесс формирования патрулей кардассианец не вмешивался. Но когда последние двое баджорцев исчезли в сумраке одного из коридоров, не удержался от реплики (в этой жизни, в принципе, возможно ли что-нибудь сделать, не услышав от него комментария?):
– Разве это дальновидно – дробить свои силы на неразведанной территории?
– Так мы быстрее проведем ревизию базы, – ответила Нерис и удивилась сама себе. «Какого черта, я оправдываюсь перед ним?».
Дукат с любопытством взглянул на неё.
– Хотелось бы мне верить, что вы не без умысла отослали прочь остальных.
– Оставь свои фантазии при себе. Я осталась только потому, что кто-то должен присматривать за тобой. Никому другому, к сожалению, я это поручить не могу.
Кире надоело выдерживать официальный тон с этим «ложкоголовым», и она перешла на «ты».
– «Присматривать за тобой», – повторил Дукат. – Звучит, как обещание.
«Вот же скотина!». Кира на мгновение потеряла дар речи от его продолжающихся поползновений. Вслух же она ничего не успела произнести. Со стороны ушедших баджорских патрулей до них донесся шум, в котором они оба мгновенно узнали огонь фазеров. Переглянувшись, они одновременно бросились на звук боя. Но тот закончился, прежде чем они успели прибыть на место происшествия.
– Мы опоздали, – констатировал очевидное Дукат.
Оба рядовых были мертвы. Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть – их прожгли насквозь. Пахло паленой тканью и обгорелой плотью. Попятившись, Кира нажала на комлинки попыталась связаться с другими членами своей группы. Безрезультатно. Она обследовала настройки.
– Все доступные частоты глушатся. А что у тебя?
Дукат проверил рацию на левой руке и кивнул головой.
– То же самое. Не работает.
– Кто это мог сделать?
Дукат легко выдержал её тяжелый взгляд.
– Откуда мне знать?
– Тебе что-то известно. Хватит врать. Ты уже был здесь. Не отпирайся. Ты выложишь мне всю правду, Дукат, и сейчас же!
– Может, сначала поищем остальных? Если они, конечно, еще живы.
Лучше бы он этого не произносил. Кира подскочила к нему и, наплевав на разницу в росте и весе, ухватила его за отвратительную шею и стиснула ту обеими руками. Задушить кардассианца – из-за их гребней – непростое занятие, но Кира знала, куда и с какой силой следует давить. Присутствуй во время этой сцены кто-нибудь из землян, он бы сказал, что в этот момент Нерис напоминала маленькую рассерженную фурию.
– Легче, майор.
Хотя Нерис могла на равных сражаться с клингонами, Дукат был натренирован в боевых искусствах не хуже и сумел избавиться от её хватки. Он сжал её руки, не давая повторить попытку.
– Я вам не лгал. Для вас характерны горячность и поспешность суждений. Но я бы посоветовал не поддаваться им. Из-за них вы забыли о том, что кардассианцы известны фотографической памятью. Я изучил все материалы, касающиеся лаборатории. Не только видеозаписи и планы, но и голопроекцию. Вот почему я так хорошо ориентируюсь на месте и легко нашел панель с кодовым замком, а вовсе не по той причине, в которой вы меня обвиняете.
Кира перестала вырываться из его рук.
– Отпусти меня.
– Вы больше не будете меня душить?
– Нет, если все сказанное – правда. Но если ты меня обманываешь и я это выясню, то ты пожалеешь о каждом произнесенном сейчас слове.
Дукат разжал руки.
– Так кто напал на моих людей?
– Не знаю.
– Думаешь, я в это поверю?
– У меня есть только предположения. Вероятно, это какая-то автоматическая охрана, оставленная Орденом для ликвидации непрошеных гостей.
– Как её отключить?
– Вы можете не верить мне, майор, но я не знаю ответа на ваш вопрос.
Кира обдумала информацию.
– Раз у нас пошла такая откровенная беседа, не развеешь ли снедающее меня недоумение? Судя по тому, как ты был озабочен отсутствием специалистов со стороны Баджора, ваши учёные не были допущены на этот объект. Почему вы сами предварительно не исследовали комплекс и решили подарить его, толком не представляя, какие ценные и опасные разработки здесь могут содержаться?
– Я буду честен с вами, майор.
– Хотелось бы мне в это верить, – пробурчала Нерис. Сколько еще ей придется терпеть его увертки?
– Не буду скрывать, я был разочарован тем, что Сиско не продемонстрировал в этот раз присущего ему здравомыслия, отправив сюда горстку военных вместо ученых и техников, – голос Дуката звучал осуждающе. Кира диву давалась: как смеет он предъявлять претензии коммандеру Сиско?
– Как ты на это рассчитывал, верно? Ты надеялся воспользоваться их экспертизой и, если повезет, поживиться информацией?
– Не совсем так, – поморщился кардассианец.
– Конечно, твои намерения были исключительно благородными!
Не будь она вне себя от злости – рассмеялась бы ему в лицо.
– Но ты опять ушел от ответа.
– Вы не дали мне договорить, – Дукат поджал губы.
– Ах, прости. Продолжай, я внимательно слушаю.
– Я с самого начала был против передачи этой базы Баджору.
– Кто бы сомневался.
– Но к моему мнению не прислушались. Правительство слишком озабочено своими мелкими интересами; оно утратило амбиции и за деревьями не видит леса.
– Бла-бла-бла. Избавь меня хоть на минуту от пафосных речей, прибереги их для более благодарной аудитории.
Ситуация наконец-то вырисовывалась. Правительство Кардассии не захотело возиться с имуществом Ордена, находящимся на чужой территории, – недальновидный, по мнению Дуката, поступок, – предпочтя от него избавиться.
Что же, каким бы ни было доставшееся им наследие Ордена, за него уже была уплачена самая высокая из существующих цен – человеческие жизни. Кто-то за это должен заплатить. И она твердо знала, кто именно.
4
Еще два тела они обнаружили через несколько помещений в правом крыле лаборатории. Последние два лежали на втором ярусе. Было похоже, что всех их застигли врасплох. За время поисков они никого не видели. Дукат считал, что им везет. Кира была противоположного мнения. Она сняла с убитых серьги, чтобы потом передать их родственникам погибших. Её ненависть к Дукату возросла шестикратно.
– Предлагаю вернуться, – сказал Дукат, прерывая её размышления.
– Твое мнение никто не спрашивал.
– Мы остались одни и совершенно не представляем, с чем имеем дело. В данных обстоятельствах будет разумно отступить.
– Что я слышу? Кардассианец – вершина эволюции разума – и празднует труса?
– Это не трусость, – сквозь зубы процедил Дукат. Куда девалось его хладнокровие? Ненадолго же его хватило. – А чувство самосохранения, основа разумной жизни. И оно подсказывает мне, что нам незачем здесь задерживаться.
– Можешь лететь на все четыре стороны, – усмехнулась Кира, – тебя никто не держит.
Шаттл, на котором они сюда прилетели, был собственностью Федерации.
Попытка позаимствовать его будет приравнена к угону. Дукат понимал это и молча бесился, что из-за своего упрямства и недоверчивости баджорка подвергает их жизни опасности.
Они бесцельно переходили из помещения в помещение. Научное оборудование было не везде. Видимо, какую-то часть Орден успел эвакуировать. Но и того, что оставалось, хватало с избытком. Кира не очень хорошо разбиралась в технике, за исключением той, которую можно было использовать в военном деле; она и десятую часть из того, что было в наличии, не могла опознать. Сюда бы Дакс и О’Брайена. Они бы мигом разобрались.
Одна из установок показалась ей смутно знакомой. Она остановилась и бесцельно принялась её разглядывать. Дукат заметил её интерес.
– Я бы не советовал трогать руками то, в чем вы не разбираетесь, – сказал он.
Кира исподлобья взглянула на него.
– С каких пор я обязана спрашивать у тебя разрешения?
– Даже неуч с первого взгляда определит, что это вертеронная установка огромной мощности. Стоит её запустить, и двигатели шаттла выйдут из строя.
– Не надо меня недооценивать, Дукат, я в курсе, на что способен вертеронный импульс. Из строя выйдут не только двигатели, но и все оборудование. Но со временем импульс рассеивается. Так что после непродолжительной отладки двигатели можно будет запустить повторно.
– Тут ключевое слово «время». Его у нас может не оказаться. Учитывая то, что здесь бродит и ищет нашей смерти.
Нерис ухватилась за его последние слова. Они прозвучали почти как признание в нечестной игре.
– Кстати, возвращаясь к теме местной охранной системы. Хорошо, что ты мне напомнил о ней. Что она из себя представляет? Почему она до сих пор не напала на нас? Если её цель – уничтожать всех непрошеных гостей, то разве после убийства моих людей она не должна была заняться нами? Мы тут уже час бродим. Странное поведение, не находишь?
Дукат замялся. Было видно, что ему очень не хочется отвечать на заданный щекотливый вопрос. Кира его не торопила. Она ждала, что проклятый кардассианец придумает на этот раз.
– Скорее всего, её сбивает с толку мое присутствие, – наконец-то произнес он.
– Стоп, не продолжай, – остановила она его. Догадка молниеносно пронеслась у неё в голове. Она уже сталкивалась с подобной системой на станции «Дип Спейс-9».
– Она реагирует на генетическую структуру. Убивает только не кардассианцев.
– Да.
– И ты знал об этом и ничего не сказал.
– Подозревал, – поправил её Дукат. – Знать и предполагать – не одно и то же.
– Тогда почему ты так рвешься убраться отсюда? Раз эта штука тебе ничем не угрожает?
Кардассианец снова замялся. Нерис хлопнула себя по бедрам, её распирало от смеха.
– Нет, не говори, я сама скажу. Из-за меня? Предлагая убраться отсюда, ты беспокоился обо мне?
Физиономия у Дуката была, как у человека, сжевавшего лимон. Дюжину лимонов. Он мог вынести ненависть Киры, но не её насмешки.
У землян была поговорка: «Помяни черта – и он появится». По какой-то причине автомат перестал их избегать. Он возник перед ними прямо из воздуха, как неясная тень, темный сгусток, и, выбросив импульс энергии, исчез так же внезапно, как появился. Ушел перезаряжаться? Кира почувствовала облегчение. Всё встало на свои места. Враг заявил о себе, и теперь осталось только найти его и уничтожить. Стало ясно и то, как ему удалось застать врасплох натренированных членов службы безопасности, имевших за плечами годы выживания в условиях оккупации: устройство могло появляться и исчезать.
– Еще одна милая деталь, о которой ты забыл мне поведать, – обернулась Нерис к Дукату. – У него есть система маскировки.
Кардассианец стоял, привалившись к стене и ухватившись руками за правый бок.
– Кажется, он принял решение рассматривать и тебя как врага, – с удовлетворением отметила Нерис.
– Не говорите глупостей, – возразил Дукат, – если бы он стрелял в меня – я был бы уже мертв. Меня задело, потому что я оказался слишком близко.
Он не стал пояснять, близко к кому. И так было понятно.
Нерис посмотрела на серое лицо кардассианца, покрытое капельками пота, и обреченно вздохнула. Делать нечего – придется оказать ему первую помощь.
– Снимай броню. Я обработаю рану.
– В этом нет необходимости, – запротестовал Дукат.
– А по-моему, есть. Я бы сказала, что пахнет хорошо поджаренной ящерицей. Не дури, Дукат. Мне не привыкать видеть кардассианцев в глупом положении.
Дукат подчинился. Она осмотрела рану.
– Хорошо запекшаяся корочка, – сообщила она о результате осмотра хмурому пациенту, – но важных органов не задето.
– Откуда вам знать, – недоверчиво пробормотал тот.
– Оттуда, – отрезала Кира, обрабатывая рану гелем из полевой аптечки и накладывая временную повязку. – Чтобы быстро и тихо убивать врага, надо знать его уязвимые точки.
Дукат счел, что будет разумно не продолжать разговор на столь опасную тему.
– Теперь я готова признать, что несколько поторопилась с выводами. Никто не станет устраивать ловушку, в которую может угодить сам.
Дукат презрительно фыркнул.
– Разумеется, это был мой хитрый план заманить сюда вас и ваших неимоверно важных помощников, чьи невероятные достижения представляют огромную угрозу для Кардассии, – с сарказмом произнес он.
– Конечно же, они баджорцы, как преступно с моей стороны было забыть об этом. Для тебя их жизнь не имеет ни малейшей ценности. Для меня их жизнь – драгоценна. Терять кого-то, когда оккупация закончилась, в мирной жизни – недопустимо и больно. И я не уйду отсюда, пока не разберу эту штуку на мелкие кусочки, нравится тебе или нет.
– Мне не нравится. Мне достаточно знания, что она опасна и у нас вряд ли хватит сил с ней справиться.
– Я не собираюсь убегать, трусливо поджав хвост, – разозлилась Нерис.
– Вашей основной задачей было определить, представляет ли объект какую-то ценность. По тому, как он охраняется до сих пор, можно заключить, что представляет. Насколько именно – смогут определить только ученые. Вы не ученый. Поэтому нет смысла оставаться тут и подвергать себя опасности быть убитыми.
Доводы Дуката, несмотря на их разумность, никакого влияния на Киру не оказали. Она была одержима желанием победить охранную систему. Эта победа помогла бы заглушить мучительное чувство вины за гибель товарищей.
– Она ведет себя неправильно, – задумчиво протянула Кира, пытаясь сформулировать мучавшие её сомнения. – То осмысленно, как разумное существо, то бестолково до невозможности.
– Вероятно, в неё вложена определенная толика разумности, – высказал предположение Дукат. – Способность к анализу и самообучению. Этим могут объясняться задержки в принятии решения.
– Самообучающееся оружие. Мечта любого параноика, – сказала Кира не скрывая отвращения.
Как-то Сиско сказал ей, что шейные гребни кардассианцев напоминают ему раскрытый капюшон кобры. Когда Кира поинтересовалась, о чем идет речь, он показал ей изображение змеи и немного рассказал о её повадках. У них на Баджоре кардассианцев сравнивали с гадюками. Таковы они и есть по своей природе – ядовитые гады, отравляющие всё на своем пути, всё, к чему прикасаются. И как они предсказуемо опасны.
– В этом заключается её сила, но в этом же кроются и её слабости, – заявила Кира.
У неё появился смутный план, как воспользоваться недостатками системы.
– У неё нет слабостей.
– Ошибаешься, разумную систему, как и человека, можно озадачить, обмануть, заставить сделать неверный ход.
– Идем, – приказала она Дукату. – Нам надо отыскать «охранника» и заманить его к вертеронной установке.
– План идиотский, и он не сработает, – прокаркал Дукат. Облегчение после перевязки прошло, его буквально крючило от боли.
– Поспорим, что сработает?
– Я ранен.
– Ничего, не развалишься. Никто тебя бегать не заставляет. Мы пойдем в разные стороны, но если ты опять подставишься под выстрел, никто о тебе плакать не будет.
Однако поиски ни к чему не привели. Аппарат бесследно исчез.
– Куда он делся? Чего он выжидает?
Дукат молчал, понимая, что вопросы обращены не к нему. Одержимость Киры, на его взгляд, приняла крайнюю форму, но исправить ситуацию, например, оглушив майора по голове и затащив на шаттл, он не мог. У него едва хватало сил держаться на ногах.
– Нам надо продолжать поиски, – сказала Нерис.
– Нет, – взбунтовался Дукат. Он достаточно терпел её командование. Ему надоело подчиняться её приказам.
– Вы ведете себя необдуманно, потому что потеряли людей и теперь вам необходимо взять реванш. Но причина их гибели в стечении обстоятельств, а не в вашей некомпетентности и непрофессионализме. Пора это принять и успокоиться.
Кира сжала кулаки. Ударить бы его как следует. Но бить раненого, даже если это раненый Дукат – до такого она еще не опустилась.
– Тебя никто не просит соваться с анализом. Засунь его куда подальше.
– Майор… – изменившимся голосом отозвался Дукат.
– Да заткнешься ты или нет! – заорала вне себя Нерис.
– Он здесь.
И точно воздух сгустился перед ними, как в прошлый раз.
В минуту опасности реакция у натренированного бойца удесятеряется. Кира не стала ждать выстрела.
– Бежим! – приказала она Дукату.
Дважды ему повторять не пришлось. Они бросились к помещению с вертеронной установкой, не сомневаясь, что «охранник» отправится вслед за ними.
Дукат свалился, не вынеся напряжения, в метре от входа.
«Слабак», – прошипела с досадой Кира. Она до последнего надеялась, что он поможет ей запустить установку. На что конкретно следовало нажимать, она представляла очень смутно. Ткнув наугад несколько сенсорных кнопок на консоли, она с ужасом увидела, что нечаянно вызвала перегрузку. «Что там Дукат говорил про её мощность?». Если она рванет – тут будет жарко. Впрочем, это к лучшему. «Охранник», клюнувший на приманку, гарантированно не уцелеет. На глаза попался бак из тетрабарниевого сплава. Отлично. То, что надо. Перекатываясь за укрытие, которое должно было защитить её от предстоящего взрыва, она слишком поздно увидела, что Дукат оказался в радиусе поражения.
– «Ну и черт с ним, – отмахнулась она от непривычно неприятной мысли, –Сдохнет так сдохнет. Одной головной болью меньше».
5
После взрыва разобрать, где детали вертеронной установки, а где «охранника», было невозможно. Они перемешались и лежали одной грудой. Кира попинала ногой мусор, усеивавший пол лаборатории, и облегченно вздохнула. Она не любила оставлять незавершенные дела. Но у выхода её ждало разочарование. Дукат не погиб во взрыве. Взрывной волной его отбросило за пределы помещения и тем спасло ему жизнь. Проходя мимо него, она увидела, как он дернул рукой.
– Надо же, живой, – огорчилась она.
Земляне рассказывали ей о насекомом, чья живучесть стала у них присловьем. Как же он называется? Такаран? Таракан? Похоже, этого кардассианца, как таракана, ничем не истребишь. Пришлось его тушу тащить на себе. Дукат очнулся уже в шаттле и молчал потом всю дорогу. Кира хихикала всякий раз, когда замечала выражение его лица; смех был истерическим, она ничего не могла с собой поделать. Дукат, вероятно, догадывался об этом, потому что вел себя на удивление тихо, не досаждая своей обычной болтовней. Хотя причиной его смирного поведения могло быть и ранение.
На станции к ней первой подбежала Дакс с вопросом: не обижал ли её Дукат? Кардассианец взирал на суету, поднявшуюся вокруг майора, с невозмутимым видом. Никто не обращал на него внимания, и он ушел в свою каюту с гордо поднятой головой.
Кира предоставила Сиско краткий отчет о произошедшем, избегая смотреть в глаза Одо. Она боялась увидеть в них упрек. Боялась она зря. Если бы она поймала его взгляд, то не увидела бы в нем ничего, кроме выражения беспокойства и обожания. Зато ей на глаза попался начальник медицинской службы станции Джулиан Башир. Некоторое время Кира смотрела на него, зная наперед, что возненавидит себя за то, что собирается сделать. Прежде бы она так никогда не поступила. Проклятье Сиско и его принципам. В последнее время она часто ловила себя на том, что ей приходят на ум земные поговорки, земные традиции. Постепенно поддаваясь влиянию Сиско, она слишком часто стала сравнивать поступки людей и баджорцев. Но легко землянам быть добренькими. Они росли в мире, не зная, что такое голод, пытки, унижения; они не видели смерти родных и друзей. А ей в двенадцать лет пришлось взять в руки оружие. Пришлось отказаться от детства, которого у неё никогда не было, и научиться убивать. Труднее всего переступить через себя и наконец-то закончить войну.
Не без заминки, Кира посоветовала Баширу навестить Дуката в его каюте.
– Он ранен, – пояснила она.
Джулиан удивленно взглянул на неё.
– По нему этого не скажешь. Выглядел как обычно.
– Это же Дукат, – невесело усмехнулась на прощание Кира. – Он будет выглядеть как обычно, даже умирая.
Впереди её ждал заслуженный отпуск. Всего несколько дней, но этого должно хватить, чтобы привести в порядок мысли и чувства.
Миссия завершена.