Название:
Агент-провокаторФандом: Star Trek
Переводчик: plain flier
Бета: Найотри
Оригинал: Agent Provocateur, автор Arcady, запрос на перевод отправлен
Ссылка на оригинал:
www.trekiverse.org/archive/2000/story/ds9/Agent...Форма: мини, 3779 слов в оригинале
Персонажи: Джулиан Башир, Гарак
Категория: джен
Жанр: детектив
Рейтинг: G – PG-13
Краткое содержание: История о том, как был предотвращен скандал, угрожавший затронуть великий ромуланский дом
Примечание: Стилизация под рассказ А. Конан Дойля «Скандал в Богемии»
1.
Для Элима Гарака она всегда оставалась «Той Женщиной». За все время знакомства с моим другом портным мне никогда не приходилось видеть, чтобы он пал жертвой чего-нибудь большего, чем проявление щепетильной учтивости по отношению к женщинам станции. Я имею в виду, что никогда не видел его влюбленным. Причина тому, я уверен, крылась в его положении исключительной изоляции: он был выслан из Кардассии, презираем большинством баджорцев и являлся человеком, посвященным в секреты, которые следовало охранять; неудивительно, что он старался держаться в тени. Он любил женщин, я в этом уверен; он производил впечатление человека, который ценит их и при случае не откажется насладиться более близкими отношениями. У меня нет оснований полагать, что он убежденный холостяк. Как вам известно, он никогда не обсуждал со мной прошлое, за исключением тех случаев, когда последствия прежней жизни настигали его и увертки больше не помогали. Но даже в таком случае его объяснения преподносились с видом сдерживаемого раздражения, как если бы ему приходилось нарушать сокровенное соглашение с истиной.
Было, однако, одно происшествие, в котором Гарак раскрыл больше обычного из своего прошлого. На тот момент я не виделся с другом несколько дней. Я тогда пытался восстановить отношения с одной из дабо-девушек Кварка; занятие тщетное, как мне это видится сейчас. После особенно болезненной перепалки между нами я почувствовал потребность услышать более объективную точку зрения о своих недостатках. Я вызвал Дакс, но она еще находилась на дежурстве, и, кроме того, я всегда подозревал, что за её сочувствием прячется насмешка. Она слишком много видела и жила слишком долго, чтобы воспринимать меня серьезно. В те дни я считал это несколько оскорбительным; теперь, оглядываясь назад, понимаю, насколько глупо я, должно быть, выглядел тогда. Наверняка, Гарак также потешался надо мной, но скрывал это с большим успехом.
Так что я побрел к Променаду и магазину портного и обнаружил друга склонившимся над консолью. Это было за миг до того, как он заметил меня, и пока он всматривался в экран, его лицо выглядело поглощенным увиденным и сосредоточенным. Он обладал присущей рептилиям особенной неподвижностью; таким я имел обыкновение воображать его во время слежки: сидящим за экраном визуального наблюдения или окном, не мигающим и не двигающимся, как это делает ящерица перед тем, как схватить кого-нибудь языком. Сейчас же, однако, он поднял голову и улыбнулся. Похоже, он искренне обрадовался, увидев меня.
– Да это же доктор! Надо же. Все эти дни вы избегали меня?
– Ну, вы знаете, как это бывает. Я был занят в лазарете, и Лита потребовала обсудить некоторые дела, и я просто не имел…
Я услышал, как мой голос затихает. Я не сомневался, что разглядел в его глазах упрек, и не знаю почему – почувствовал необходимость оправдаться.
Он не предъявлял никаких претензий ко мне, и у меня не было причин полагать, что они у него были. Он предупреждающе поднял руку.
– В извинениях нет нужды, доктор. Ясно, что едва ли у вас было время посетить сегодня лазарет, так что я предполагаю, что вы были заняты в другом месте.
– Откуда вам это известно? – удивленно спросил я.
– У вас характерная привычка наклоняться над столом, когда вы изучаете консоль. Это создает тонкие складки на обшлагах вашей униформы. Сегодня их нет. Кроме того, – небрежно добавил он, – этот специфический запах – аромат «Раскаяние Малвин Риен», пользоваться которым хватает храбрости только у Литы – оповестил меня о вашем приходе.
– О.
Гарак оценивающе взглянул на меня, после чего, похоже, принял решение.
– Подойдите и взгляните на это.
Сообщение на экране было кратким, но, читая его, я почувствовал приступ тревоги.
«Гарак, сегодня в 8-00 вечера некто свяжется с вами для консультации по вопросу крайней важности».
Оно было не подписано, и я не распознал код отправителя.
– Ужасное клише, не правда ли? – пробормотал Гарак. Похоже, он был несколько смущен. Он напряженно уставился на меня, словно подозревал, что это я был автором записки, что, конечно, было совершенной нелепостью.
– У вас есть предположение, кто мог его послать? – спросил я.
Гарак раздраженно указал пальцем в направлении консоли.
– Существует энное количество вариантов. Как вы знаете, я имел дело со множеством важных лиц в прошлом.
Он направил на меня острый взгляд синих глаз.
– Вы понимаете меня, доктор?
Я кивнул с серьезным видом, польщенный его доверием.
– Конечно.
– Адмиралы, желающие подогнать свою униформу, дипломаты с оторванными хлястиками…
– Вы опять смеетесь надо мной… – сказал я, возможно, несколько недовольно.
Он протянул руку и тепло пожал мой локоть.
– Так и есть.
Затем добавил, уже серьёзнее:
– Я не знаю, откуда оно пришло, но мне это не нравится. Пожалуй, я предпочел бы, чтобы Одо про него пока что не слышал. Оно может быть пустяком, но я хотел бы, чтобы вы пришли сегодня вечером. Если у вас нет других планов, разумеется, – проявил он вежливость под конец.
Перспектива интриги и приключений была более заманчива, чем дальнейшее обсуждение причин моих неудачных отношений с Литой, и, кроме того, мне показалось, что я заметил на лице друга слабый след беспокойства. Это была бы не первая попытка покушения на его жизнь, хотя любой профессиональный убийца дважды подумал бы, прежде чем взялся оповещать о своем присутствии так открыто. Возможно, у него были серьезные основания для самонадеянности…
– Встретимся в вашей каюте, – сказал я ему.
2.
– Вы должны оставаться вне поля зрения, конечно.
– Что вы имеете в виду? – спросил я его. Я представил себя прячущимся под кроватью.
– Так как энсин Мэннинг была отправлена в Гамма-квадрант, её каюта сегодня вечером пустует. Я провел визуальную связь: вы сможете наблюдать оттуда за тем, что здесь происходит.
– Вы просите меня взломать каюту Мэннинг? Это уж слишком! И, так или иначе, что вы имели в виду, сказав, что провели визуальную связь? Когда вы успели?
В ответ я получил взгляд оскорбленного человека.
– Неужели вы подумали, что я не нашел ничего лучшего, как просверлить дырки в соседской стене? Уверен, что энсин восхитительно выглядит без униформы, но мне это, разумеется, неведомо. Теперь идите к соседней двери и держите ухо востро.
Вскоре после этого я услышал шипение двери, когда Гарак впустил кого-то в свою каюту.
Я поспешно активировал связь. Визитер стоял в тени, и его лицо было скрыто необычным образом. Какой-то разновидностью маски. Я не мог определить акцент, но его поведение и наличие маски предполагало, что это был ромуланец, и богатый.
– Я должен извиниться за то, что связался с вами таким образом. Позвольте представиться – меня зовут Аррен. Мой отец – Эматис Пирайя. Вы не раз бывали в нашем доме, когда-то много лет назад.
Я увидел улыбку Гарака, едва заметную, и поклон.
– Я помню вашего отца очень хорошо.
– У вас сложившаяся репутация в определенных кругах. Я понимаю, что вы оказали моему отцу услугу…
– Что вы, это было совершенной случайностью.
– … и после вашего отъезда он очень быстро продвинулся по служебной лестнице. Он всегда отзывался о вас с уважением, и, ну, я не знаю, к кому еще могу обратиться…
Гарак сказал:
– Не могли бы объяснить, что у вас за проблема?
– Её имя – Нереи Делар.
Последовала долгая неловкая пауза.
– Ясно. Что ж, это большая проблема, согласен.
– Вы знаете её.
Это был не вопрос.
– Мой дорогой Аррен, я не просто знаю её, я её обучал.
– Тогда я был прав! Она – член Ордена!
– И да, и нет. Я не верю, что она всё еще в нем. Она действовала менее чем на официальном положении, когда я впервые встретился с ней. Уверен, вам известно, что кардассианское общество тяготеет к социальному консерватизму – мы придаем огромное значение семье и браку, и сексуальная верность носит характер предписания с целью защиты линии наследования. Однако всяк нуждается в разнообразии – и нередко находит его или в компании собственного пола, или покупая услуги аспара.
– А? – наполовину скрытое лицо выглядело крайне озадаченным.
– Куртизанки, гейши. Весьма уважаемая профессия. Ясно, что такой человек имеет доступ к любым людям и любому виду информации. Нереи Делар была одной из нескольких привлекших мое внимание. Она продемонстрировала превосходную находчивость в деле добычи и распространения информации, поэтому я решил, что ей будет лучше находиться под моим присмотром, чем мелькать за его пределами. Так что я завербовал её.
– Я был так наивен. Я думал, что ей можно доверять…
Гарак вздохнул и ответил:
– Мой дорогой юный друг, едва ли вы в первый раз одурачены очаровательной женщиной. Чем именно она шантажирует вас?
Ромуланец ответил не сразу.
– Голопрограммой. Видите ли, когда она собралась вернуться в Кардассию, я не мог свыкнуться с мыслью, что останусь без неё. В наш последний совместный вечер она дала мне фрагмент из программы со словами, что сделала запись нас, двоих. «Теперь вы никогда не будете без меня», – сказала она. Я подумал: «Как романтично!». Мистер Гарак, вы понимаете, что программа была также продолжительной и обстоятельной.
– И что она отдала вам не единственную копию.
– Их четыре. У меня одна. У Нереи вторая, и остаются еще две, которые соответственно будут отправлены моему отцу и невесте в ближайшие двадцать четыре часа, если я не снабжу её определенной информацией.
Он сделал шаг вперед и умоляюще положил свою руку на руку моего друга.
– Я не могу пойти к нашим властям. Мой отец заметная фигура. Он и так привлек внимание Тал Шиар, и я не могу позволить себе дать им повод в дальнейшем влиять на него. К тому же я наговорил ей много чего другого – в самой программе. Моя невеста происходит из очень благородной семьи…
Гарак мягко спросил:
– Ваши действия в этой программе настолько безнравственны?
– Они недопустимы.
Спрятанный за стеной, я почувствовал себя неловко, словно меня застукали за подглядыванием – занятием, в котором я косвенно обвинял Гарака. В своей основе цивилизация склонна проявлять сравнительную терпимость по отношению к сексуальным нравам; проступки рассматриваются скорее с точки зрения интересов общества, нежели морали. Если молодой ромуланец участвовал в действиях, которые были совершенно недопустимыми, то неудивительно, что он не желал, чтобы его наклонности стали общеизвестными.
Гарак сказал:
– Загвоздка в том, что я предпочитаю не покидать станцию.
– Но в том-то всё дело! Она прибывает сюда! Она прибывает завтра, на шаттле с Райзы.
– Послушайте, – произнес Гарак, – я не говорю, что не стану вам помогать. Но даже если она взяла программу с собой, нет никаких гарантий, что она не оставила других копий где-нибудь еще. Собственно, я уверен, что она так и сделала. Это довольно-таки элементарная предосторожность.
– Если бы мы только дали ей знать, что находимся поблизости от неё. Мы должны попытаться! Я заплачу вам столько, сколько вы запросите…
Гарак пренебрежительно махнул рукой.
– Мы обсудим это позже. Я должен признать – это трудная задача. Хорошо, я займусь вашей проблемой и посмотрю, что смогу сделать.
Унимая выражения благодарности молодого человека, он указал Аррену на дверь, и я с облегчением покинул каюту Мэннинг.
– Что мы предпримем? – с нетерпением спросил я.
– Пока что не знаю. Мне нужно подумать. Могу я связаться с вами завтра?
– Конечно, – сказал я ему, польщенный, что он продолжает принимать меня в расчет.
– Спокойной ночи.
3.
Я нашел предлог присутствовать на причале во время стыковки «Серендипити», не привлекая к себе внимание. Признаюсь, я стремился увидеть скандальную кардассианку, обманувшую молодого ромуланца, не в последнюю очередь потому, что она была частью непроницаемого прошлого моего друга. Я не мог не спрашивать себя, не были ли они друг для друга чем-то большим, чем коллегами, но это представлялось домыслами сексуально озабоченного человека, и я сконцентрировался на потоке пассажиров, появлявшихся из ангара. Я был разочарован. Среди них не было кардассианок. Только две рослые баджорские девушки и сухопарая старая леди, предположительно происходившая с Орана. Возможно, Нереи Делар не было в шаттле.
– Конечно, она замаскировалась, – терпеливо сказал Гарак. – Она вон там, и это факт. Я вычислил её немедленно.
Я взглянул в направлении его кивка. Пассажиры выходили друг за другом на Променад, но один остался. Тайком я изучил изящную фигуру, подпирающую стойку.
– Но это мужчина! – сказал я.
– Правильно, – рот Гарака дернулся в усмешке.
Незнакомец имел бледное гладкое лицо и темные волосы, ниспадающие на полуматовый чесучовый костюм. Я вгляделся в сканер. Он, несомненно, был мужчиной.
– Конечно, я знаю, что можно изменить биогенетическую структуру человека, но все равно изменение пола выглядит некоторой крайностью.
– Почему?
– Ну, потому что это определяющая часть всякой личности, не так ли?
– Я всегда больше рассматривал это как… впрочем, мы можем пофилософствовать в другой раз. Мне надо уходить, не хочу быть узнанным. Встретимся в магазине через десять минут.
– Каков план? – прошипел я.
– Не шепчите так, это привлекает внимание, – сказал он и ушел.
– Но что я скажу? – спросил я десять минут спустя, беспомощно разглядывая территорию магазина, словно в поисках вдохновения.
– Ну, не знаю. Вы отличный мастер поговорить, придумаете что-нибудь. Всё, что от вас требуется, подойти и начать разговор.
– Не решит ли он… она… что это странно?
Гарак нетерпеливо ответил:
– Что может быть более естественно, чем это? Вы замечаете привлекательного незнакомца в баре, подходите к нему и предлагаете ему купить выпить. Что тут сложного?
– Сколько вам нужно времени?
– Не знаю. Это зависит от того, что она сделала с записью. Я буду обыскивать её каюту, пока не найду запись.
– Предположим, что она с ней… с ним… с этой особой.
– Вам просто придется провести полный личный досмотр, только и всего. На всякий случай.
– Что!
– Шутка. Если я не смогу найти запись в её каюте, мы придумаем что-нибудь другое. Я вызову вас, когда закончу. До тех пор забалтывайте её.
Он похлопал рукой по моему плечу.
– Я знаю, что могу рассчитывать на вас, – сказал он серьезно.
– Можете, – ответил я.
Я приклеился к Нереи, или Джанану Мари, как она назвала свою мужскую личность, на весь вечер. Это оказалось удивительно легко, а также удивительно приятно. Спектакль агента был безупречен. Не было ни одного указания на то, что она была кем-то иным, нежели начитанным, культурным библиотекарем–соронцем, за которого себя выдавала. Я был удивлен, когда взглянул на время и увидел, что так поздно. Почти все посетители покинули бар, но Гарак всё еще не связывался со мной.
– Что ж, Джулиан, – произнес мой новый друг, улыбаясь. – Мне и впрямь пора баиньки. Как насчет того, чтобы составить мне компанию и пропустить стаканчик спиртного на ночь?
– Хм, – сказал я и быстрым взглядом окинул Променад. Ни одного кардассианца на горизонте. – Как любезно.
Мы находились на полпути к жилым ярусам, когда прогремел взрыв. Раздался приглушенный удар, и рассыпался каскад искр там, где выбило из стены коридора проводку. Спутника и меня едва не растоптали люди, в спешке тяжело пробежавшие мимо нас. Кто-то вопил: «Мои вещи! Мои вещи!».
Я завернул за угол и налетел на вздымающуюся стену дыма. Из глубины этого едкого облака появился констебль Одо, как своего рода герой оперы, с обезумевшей женщиной на руках. Это была пожилая леди оранийка.
– Вот, – сказал Одо и без лишних церемоний сунул её мне. Она повисла на мне, рыдая.
– Все в порядке, – сказал я, успокаивающе. – Все хорошо.
Она продолжала содрогаться.
– Вы были в своей каюте? – спросил я.
– Я как раз собиралась лечь, когда… когда, – она задрожала.
– Я возьму вас в лазарет, – сказал я.
Мы медленно двинулись по кольцу к лазарету. Когда мы добрались туда, Одо отправил сообщение по всей станции, объявляя, что взрыв был результатом перегрузки электрической цепи в ближайшей каюте и что нет ни одного признака саботажа. Я сделал собственный запрос.
– Что это за каюта? Та, что рядом с оранийкой? – спросил я Дакс.
– Она принадлежит Джанану Мари.
Мой следующий звонок был Гараку. Из его каюты никто не ответил. Удостоверившись, что оранийка удобно устроена, я быстро отправился назад в жилое кольцо. Гарак нигде не обнаружился. Расстроенный, я вернулся в лазарет. Оранийка ушла. Я почувствовал тревогу. У меня снова возникло давно знакомое чувство, что я нахожусь вне игры, словно все знают о том, что происходит, кроме меня. Некоторое время я сидел и размышлял, но когда было объявлено об отбытии «Серендипити», торопливо направился к причалу, однако было слишком поздно. Шаттл улетел.
4.
На следующее утро я нашел Гарака в его магазине. Он был не один.
– … и цвет божественный! – произнесла она. – Я возьму это и то с баской.
Лишенная признаков оранийки Нереи Делар оказалась хрупкой, изящной женщиной. Её волосы были заплетены в замысловатые ряды медузанских завитков. Я принял это за традицию аспара.
– Шаттл улетает через полчаса, мне надо идти и паковаться. Чудесно было увидеться с тобой снова, Элим.
Она символически прикоснулась к его щеке.
– Ох, чуть не забыла. Часть программы. Это не оригинал, просто изображение меня в саду. Аррен хранит более счастливые воспоминания.
– Юный Пирайя будет «доволен».
– Он – глупый мальчишка, который завелся из пустяка. Это было обычное последнее средство на тот случай, если он решит предпринять шаги против меня. Я сохраняю копии разных программ; должна же женщина уметь постоять за себя. Но ему, конечно же, нужно было все превратить в драму.
Она вздохнула.
– Ты простишь его, не так ли, Элим? Он очень молод, а все кажется таким важным в его возрасте. Вот почему я всегда отдаю предпочтение мужчинам постарше. Ну, прощай.
Она наравне одарила очаровательной улыбкой нас обоих, подхватила свертки и исчезла за дверью.
Я изумленно посмотрел ей вслед. Когда я повернулся к Гараку, то увидел, что он увлекся процессом переноса маленькой и хрупкой орхидеи в вазу при помощи пары пинцетов.
– Она красива, не так ли? Сувенир с Ромула.
Я наклонился над крошечным цветком, но он резко оттащил меня прочь.
– Осторожно, доктор. Я не хочу лезть вон из кожи в попытках реанимировать вас.
Я тяжело опустился в ближайшее кресло. Всё выглядело слишком запутанным.
– Джанан Мари, – начал я.
– Что за очаровательный мужчина. У нас была очень приятная беседа вчера, до того как вы присоединились ко мне. Вроде бы у него есть собрание сочинений Сенета, относящихся по времени к…
– Гарак!
– Да?
– Вы сказали мне, что он был той женщиной Нереи Делар!
– О, конечно же нет! Нет, Нереи всегда осторожно изменяет свою личность, но предпочитает старушек. Я узнал её немедленно, как и сказал вам об этом.
Он сощурился.
– Кварк весьма надежен, если дать ему хорошие чаевые. Когда он взялся отнести её чемоданы в каюту, они проходили мимо моего магазина, и он позволил себе проговориться, что будто бы я обычно провожу ночь с пятницы на субботу в голокомнатах. Она не стала терять время, умная девочка. И, несомненно, провела пару увлекательных часов, обшаривая мою каюту, в то время как Аррен и я обыскивали её. Прискорбно, мы ничего не нашли, так что нам пришлось прибегнуть к менее утонченному варианту нашего плана. Когда она вернулась, мы взорвали электропроводку, и она пошла прямо в то место, где спрятала запись. Как и ожидалось. Мы наблюдали за ней через мониторы. Затем появились вы. Я собирался прокрасться туда позже и достать программу, но она догадалась о том, что случилось. Она пришла увидеться со мной, после того как вы оставили её в больнице, и вела себя вполне мило и разумно. У нас состоялся разговор, и она сообщила мне, что планирует оставить внештатную работу в разведке и со временем вернуться к старой работе. Слишком тяжелое время, заметила она, и нет больше сотрудников такого же калибра. Всё не так, как в прежние деньки. Она была так добра, что даже сказала, что скучала по мне.
– Но она обыскала вашу каюту?
– Она бы не нашла ничего важного; я удостоверился в этом. Нет ничего значительного в моем компьютере за последние дни, – добавил он поспешно.
– Зачем вы сказали мне пристать к Мари?
– Вы не слишком часто выбираетесь в свет. Я подумал, что вам не помешает живительное общество собеседника…
– Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь.
– Что я прекрасно понимаю, так это то, что вы не одобрили бы саботажа. Возможно, он вызвал бы у вас множество щекотливых вопросов, а если бы личность Нереи была раскрыта, то обнаружилось бы то, что вы общались с ней. Вы знали слишком много, и я хотел, чтобы у вас было алиби, на всякий пожарный случай. Как бы то ни было, я не хотел, чтобы вы, поддавшись порыву, совершили что-нибудь и тем сорвали деликатную операцию.
Должно быть, я выглядел расстроенным, потому что он подошел и уселся рядом со мной. Я почувствовал, что он наблюдает за мной, и поднял взгляд. На его лице было странное выражение; я часто задавался вопросом, что он скрывает. Он слегка подался ко мне, но затем отвел взгляд. Я спросил:
– Вы собирались что-то сказать?
– Нет, ничего. Разве что, если не будет риска поставить вас в угрожающее положение, то я буду не против того, чтобы вы были на моей стороне. Но как я часто говорил и говорю: нельзя позволять чувствам мешать работе.
Он поглядел на часы.
– Близится время ланча.
И это вся история о том, как был предотвращен скандал, угрожавший затронуть великий ромуланский дом.
Впоследствии Элим Гарак иногда упоминал о Нереи Делар – и всегда под почетным титулом «Та Женщина».